Страница 66
– Здравствуй, – холодно буркнул Кириленко и, тяжело выбравшись из машины, направился в баню. – Вот какой хрен сделал такое высокое крыльцо, – ругался он, поднимаясь по ступенькам.
– Говорят, это раньше был Дом пионеров, поэтому и здание такое монументальное. Тогда было все лучшее – детям, – сострил идущий сзади Медведский. Он был правой рукой Кириленко и мог позволить вольность неприлично шутить.
В комнате отдыха, как обычно, Кириленко сначала из горлышка выпивал бутылку пива, а затем начинал обсуждать дела с приближенным кругом подчиненных.
– Не хватай, не хватай. Разговор есть. Потом будешь жрать, – грозно окрикнул он своего зама Калашникова, который схватил бутерброд с икрой.
– Николаич, я сегодня еще ничего не жрал, – он быстро запихивал еду в рот.
– Пора подумать о том, как нам дальше жить. Спас нас Виталька от разорения, – он кивнул на Медведского. – Но что делать сейчас? Народ бунтует, на прошлой неделе один водила-маршруточник повесился в знак протеста. Еще и табличку на груди повесил, сука, мол, в моей смерти виновен Кириленко. Другие, вон, с плакатами около мэрии бунтуют. На меня мэр давит. Свой интерес мы через думу провели, но бунт в городе подавить – это моя задача. Иначе Кольцов другого человека поставит на мое место, – он оглядел своих подчиненных.
– Да что мы сюсюкаемся с ними. Посадить зачинщиков, и все тут. Остальные сами разбегутся, – с ходу ответил Калашников, жадно посматривая на колбасу.
– Не дело этак, не дело. Надо дипломатично как-то. Не уронить, как сказать, своего имени и власть не замарать, – Кириленко посмотрел с надеждой на Медведского.
– Есть идея одна, – заговорчески улыбнулся Медведский, – я уже дал задание своему человеку среди бунтарей, чтобы тот подготовил список, у кого большой вес среди демонстрантов. Когда такой список будет готов, необходимо подготовить постановление Департамента транспорта, которое отменяет все введенные ранее ограничения для водителей частных маршруток. Когда народ ломанется за лицензиями, мы их дадим только зачинщикам, по моим данным их немного. Я думаю, после этого бунт затихнет, – Медведский закончил и посмотрел на начальника.
– Вот, клоуны, учитесь. Далеко пойдешь, далеко. Ладно, детали обсудим потом, наливай, что стоишь как столб? – крикнул он Лешке.
Подчиненные мигом оживились и накинулись на дармовую еду. После нескольких рюмок водки Кириленко поднялся и кивнул Лешке:
– Пойдем, попаришь.
В парной Лешка принялся за свою работу. Медленно поддавая пару, он несильно похлопывал веником по тучному телу чиновника. Тот довольно кряхтел.
Неожиданно в парную вошел Медведский, завернутый в простыню.
– Степан Николаевич, не хочу при всех говорить. Можно я здесь, так сказать, для конспирации, – сказал он заговорческим голосом.
– Говори, слушаю.
Лешка продолжал веником парить чиновника.
– Есть тема интересная. Маршрутки – это уже вчерашний день. Необходимо потихоньку от них избавляться. Надо вернуться к большим автобусам и муниципальным паркам. Возродить, так сказать.
– А на хрена мы их банкротили, спрашивается? – удивленно повернул голову Кириленко.
– На маршрутках вы свою прибыль уже получили, и это уже вчерашний день. Частники нам все равно работать не дадут. То забастовки, то разные там политики лезут с этой темой. Надо поднять на Законодательном собрании необходимость восстановления пассажирских муниципальных парков.
– А как мы на этом заработаем?
– Во-первых, закуп техники. Я уже пробил пару заводов. Они готовы нам за заказ двадцать процентов отступных дать, «зелеными». А это посчитайте, какая цифра. И делить ее ни с кем не надо. Ну а дальше, поставки резины, запчастей, фильтров и прочей дребедени. Все это можно наладить через свои фирмы. Главное – упрекнуть нас не в чем. Мы муниципальный транспорт возрождаем, а это государственное предприятие.
Кириленко неожиданно поднялся и рукой отстранил Лешку, вытирая пот с лица.
– Слушай, Витя, откуда ты на меня, такой умный свалился?
– Я, Степан Николаевич, дитя времени. Я же рос, когда все лозунги партийные сменились одним – товар-деньги-товар. Мои современные мозги и ваши давние связи – да в таком тандеме нам с вами не будет равных, – Медведский подхалимски хихикнул.
– Готовь почву под восстановление парков. Открывай подставные фирмы, через которые будем технику закупать. А через думу я сам буду постановления пробивать. Дай распоряжение, чтобы с сегодняшнего дня ни одной новой маршрутки в мой парк не покупали. Через год город будет ездить на автобусах, – Кириленко поднялся и пошел в помывочную.
Лешка слушал разговор чиновников и все больше понимал, что вот философия нового мышления. Вот характерный пример, когда сила власти направлена на личное обогащение. Когда власть государства служит инструментом наживы. Ему стал неприятен и сам Кириленко, и его свита, стремящаяся отхватить свой кусок пирога с богатого государственного стола. Для Лешки не было переходного периода, когда все постепенно привыкали к грабежу своего государства. Он от высоких идеалов патриотизма попал сразу во время власти денег. Когда патриотом считается тот, кого чаще показывают по телевизору, хотя деньги на этот показ он украл у своего народа. Когда пропуском во власть служит толстый кошелек, порой заработанный на крови. Он видел отражение нового времени как в кривом зеркале.
Лешка все чаще задумывался над тем, о чем говорят представители власти. И хотя многое в их разговорах было непонятно, он удивлялся тому, с какой легкостью все они добывают себе деньги. Не понятно было лишь одно. Все эти махинации стали такими открытыми, почему же силовики бездействуют? Почему не принимает мер милиция, государственная безопасность?
Застолье продолжалось полным ходом. Кириленко, как всегда, спаивал подчиненных, весело гогоча, когда очередной из них падал головой в салат. Лешка не успевал наливать. Наконец привели проституток, и все разбрелись по комнатам. Разъезжались, когда солнце уже вставало из-за горизонта. Лешка проводил гостей и принялся наводить порядок. Он ужасно соскучился по Светке и поэтому старался быстрее закончить свою работу. Домой он почти бежал. Магазины были еще закрыты, поэтому он пришел домой без подарка. Дверь ему открыла Света, в ногах радостно прыгал Бельчик.
– Приветик, солнышко мое, – Света поцеловала его в губы.
– Привет, солнышко, – ответил Лешка.
– У тебя усталый вид, не спал ночью?
– Не получилось, шумная компания. Перекусить чего-нибудь и спать.
– Мой руки и на кухню. Я только что блины напекла, – сказала Света и пошла на кухню. Лешка устало поплелся в ванную.
Наскоро позавтракав, он увалился на диван и сразу заснул. Проснулся, когда было уже время обеда. Светы дома не было. Его уже стало беспокоить ее странное отсутствие. Почти каждый раз, когда он просыпался, Светы не было дома. Странные сомнения стали закрадываться в его душу. Неужели она что-то скрывает от него? На его предложение устроиться на работу до начала учебного года, Света ответила отказом, сославшись на занятость. Хотя какая у нее занятость. Блины стряпать? Все это казалось странным.
Лешка умылся и побежал на зарядку. На расположенном рядом стадионе он начал «наматывать» свои круги. Пробежав положенную норму, стал качать мышцы на спортивных снарядах. Неожиданно он увидел, как через стадион идет Света. Она шла быстрой походкой, слегка опустив голову. Лешка обрадовался. Он догнал ее и обнял сзади. Света от неожиданности вздрогнула и вдруг резко ударила Лешку каблуком по ноге. Он отпустил ее и запрыгал на одной ноге.
– Лешенька, это ты? Прости, родной. Я думала, что на меня напали, – Света обняла Лешку.
– Вот дурак старый, решил пошутить, – раздосадовано ответил Лешка, поцеловав Свету.
– Солнышко мое, больно? – Света сочувственно поморщилась.
– Ничего, уже проходит. А ты где была?
– Да так, гуляла, – неопределенно ответила Света.
– Со… – Лешка поперхнулся, – солнышко, Игорь пригласил нас на день рожденья. Завтра у меня по этому случаю выходной, – Лешка посмотрел на Свету вопросительно.
– Как? Нас двоих? Ура-а-а! Стоп, а это будет удобно?
– Ну, если тебя не смущает разница в возрасте, тогда удобно. Ты будешь представлена как моя девушка.
– Лешенька, меня не смущает разница в возрасте, это больше твой комплекс. Я только хочу, чтобы меня не восприняли как девушку на вечер.
– Со… – Лешка опять поперхнулся, – слушай, я буду называть тебя Со. Так короче и красивее.
– Тогда я тоже буду называть тебя Со, – Света лукаво улыбнулась.
– Договорились, Со, – Лешка улыбнулся, – так мое предложение принято?
– Принято, принято. Даже очень принято, – ответила Света радостно.
– Тогда сегодня мы идем покупать наряды, ведь ни тебе, ни мне не в чем идти на бал, – Лешка говорил торжественно.
– Ну, конечно, тебе купим черный фрак, а мне шикарное платье, – Света повисла на Лешкиной руке, счастливо улыбаясь.
Они оставшуюся часть дня провели в магазинах в поисках одежды. И только когда Лешке уже надо было бежать на работу, все было куплено. Света с обновками пошла домой, а Лешка побежал прямо на работу.
Следующий день прошел в примерках, подгонках и переделках купленной одежды. Нервничали оба. Лешка долгое время не появлялся на таких вечеринках, а Света вообще шла первый раз. Наконец ровно к назначенному времени они подъехали в кафе «Аврора», где Игорь отмечал свой день рождения. Увидев Лешку и Свету, Игорь радостно закричал:
– Леша, Света, – и побежал к ним, протянув руки навстречу.
Пожав руку Лешке, он чмокнул Свету в щеку.
– Игорь, поздравляем тебя с днем рождения, – Света протянула сверток с подарком.
– Спасибо. Ребята, здесь все свои, не комплексовать. Выглядите шикарно, – проводив их в зал и усадив за стол, он убежал принимать остальных гостей.
Света смущенно огляделась по сторонам. Лешка тоже чувствовал себя не в своей тарелке. Шикарное убранство зала, дорогие напитки на столах, гости в дорогих костюмах. Все это говорило о том, что здесь собрался «цвет» города. На сцену вышел ведущий и началась нудная официальная часть. По очереди говорили тосты, чинно чокались друг с другом. Постепенно торжественность уходила на второй план и все чаще звучали анекдоты и шутки. Наконец конферансье объявил перерыв, и все встали из-за стола. Света от страха вцепилась Лешке за руку и испуганно озиралась по сторонам. Игорь, видя замешательство друга, подошел к ним, радостно улыбаясь.
– Вы как два голубя в клетке, а вокруг волки, – сказал он с ходу.
– Непривычно как-то. Я последний раз в полку на новогоднем вечере был. Там все проще. Все свои, – Лешка крепко держал Свету за руку, как маленькую девочку.
– Здесь тоже все свои. Ты не смотри на дорогие пиджаки и платья. Все они из народа. Важность только показная, а внутри колхозники, – Игорь был уже слегка пьян.
– Правильно, Игорек, все мы из народа. Важности напустили на себя, а Пушкина от Карамзина отличить не могут, – вдруг услышали они голос сзади.
Высокая, красивая женщина лет пятидесяти стояла сзади.
– Клавдия Витальевна, вы прелесть. Когда вам надоест Иван Игнатьевич, скажите, и я буду у ваших ног, – Игорь торжественно поцеловал руку женщине.
– Ах, Игорек, Игорек. Вот я соберусь как-нибудь и женю вас. Полно вам ходить холостяком. Уже вот сорок лет, а семьи нет. Непорядок.
– Только чтобы была как вы. Знакомьтесь. Это мой давний товарищ – Леша Понамарев. А это его девушка Света.
– Знаете что, Светочка, давайте мы оставим наших мужиком и пойдем поболтаем. Я же ведь тоже сельская девушка была. Понимаю, каково вам сейчас, – она мягко взяла Свету под руку и повела в противоположный конец зала, что-то шепча ей на ухо.
– Милейшая женщина, мы ее «мать Тереза» называем. Все к ней со своими проблемами. И всем помогает, – Игорь закурил.
– Сколько у тебя друзей? – удивился Лешка.
– Это Леша не друзья, а нужные люди. Если бы я приглашал только друзей, то, наверное, кроме тебя, никого не было бы. А здесь так называемый «местный тусняк», или по-другому – тусовка. Здесь, Леша, люди дела решают. Вон, смотри, в том конце зала, – Игорь кивнул головой, – прокурор и местный криминальный авторитет, поди, за кого-то хлопочет. Скорее всего, цену обговаривают. В кабинет-то его не пустят, да и прокурору где-то встречаться с бандитом небезопасно, вдруг застукают. А здесь, во-первых, все свои, а во-вторых все приглашенные. Алиби. А там начальник кирпичного завода с начальником налоговой полиции шепчется. У него на прошлой неделе документы изъяли. Так он решает, за какую цену их ему вернут. Вот мой шеф с Гошей Кобизовым шепчется. Этот человек водочный король. Восемьдесят процентов всей водки в городе через него проходит. У него на днях наши опера машину левой водки взяли. Так они решают, сколько стоит ее назад вернуть. Сейчас что ни на есть самая деловая жизнь кипит.
– Игорь, я как с луны свалился. Что за город у нас? Вор на воре. Ведь это неправильно. Должна же ведь существовать четкая граница между бизнесом и властью. Это как плюс и минус. Бизнес работает, а власть следит за соблюдением законов, создает условия для развития бизнеса, который платит налоги на содержание этой самой власти. Прямая зависимость – богаче бизнес – больше налогов – богаче власть. Замкнутый круг. А у нас? Вся власть по уши в бизнесе и в криминале. Я у себя в бане только и слышу, кто какие сделки провернул, сколько денег из бюджета вытянул. И при этом не платят налогов, грабят бюджет города. Процветают предприятия, принадлежащие чиновникам, которые не платят налогов, не лицензируют и не сертифицируют производство. А предприятия, которые работают легально и платят налоги, разоряются из-за невозможности конкурировать с конрафактом. Ведь вся эта политика ведет к печальному концу – банкротству власти и государства?
– Ну, я вижу, ты окончательно выздоровел, раз такие вопросы задаешь, – Игорь улыбнулся. – А вообще ты прав. Все это рано или поздно кончится печально – верхи не могут, а низы не хотят. Помнишь, как у Владимира Ильича? Поэтому все они денежки свои за границу и вывозят, чтобы при случае драпануть туда. Все они понимают гибельность такой системы, когда бизнес и власть выступают
1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58, 59, 60, 61, 62, 63, 64, 65, 66, 67, 68, 69, 70, 71