Страница 34
– Потап у себя? – спросил Лешка.
– Опять пьет, – коротко ответила она, – к себе никого не пускает.
Лешка поднялся на второй этаж и постучал в дверь.
– Товарищ капитан, откройте, это я, Понамарев, – громко закричал он.
В замке лязгнул ключ, и дверь открылась. Лешка вошел. Потап, качающейся походкой, подошел к форточке и закурил «Беломор». Он был сильно пьян.
– Жив? – спросил он затянувшись.
– Да, только сотрясение мозга сильное. Сейчас он в сознании, – ответил Лешка.
Потапов налил водку в два стакана. Один протянул Лешке.
– На, выпей.
Лешка молча выпил и, не закусывая, закурил.
Потапов залпом проглотил содержимое стакана, на минуту зажмурился и сказал:
– На мне этот грех, недоучил, – и тяжело сел на стул.
– Вы нас одинаково учили. Мы же с Мишиным сели, – возразил Лешка.
– Э-э-э, нет. Понамарев. Я должен был его научить, а если не научил, грош мне цена. Не место мне в заднем кабинете.
– Товарищ капитан, вы нас лучше всех учили, и сами вы летаете лучше всех, – горячо заговорил Лешка.
– Успокаиваешь, – ухмыльнулся Потапов, – давай выпьем, – он налил еще раз.
Но затем уронил голову на стол и заснул. Лешка посидел несколько минут, затем осторожно перенес Потапова на койку и пошел к себе, захватив недопитую бутылку водки. В комнате он еще долго сидел за столом, выпивая без закуски и куря одну сигарету за ругой. Когда опустела бутылка водки и кончились сигареты, он, не раздеваясь, плюхнулся на кровать. И сразу уснул.
***
Лешка ехал на автобусе «Минеральные Воды–Моздок», любуясь из окна знакомыми кавказскими пейзажами. Уже почти шесть лет, как он уехал из родных мест, а тоска по ним не унималась. Какое здесь все родное и близкое! А какой воздух! Лешке казалось, что его с закрытыми глазами привези сюда и дай вдохнуть этот воздух, он сразу угадает родные места. Лешка ехал домой. Потапов, как и обещал, «пробил» ему отпуск раньше графика. В связи с аварией полетов пока не было, в полку работала комиссия по расследованию летного происшествия. Поэтому Лешка был рад, что уехал в отпуск. Артура перевели в госпиталь, он пошел на поправку, Вера успокоилась и была очень счастливой. Еще бы, после того, как на ее глазах произошла трагедия, ее муж отделался лишь сотрясением мозга и переломом ключицы. Среди начальства так и не нашли виноватого, кто додумался пригласить жен с детьми на аэродром. Но телеграмму прислали, в которой категорически запретили членам семей присутствовать на полетах.
Лешка подъезжал к Моздоку и все чаще думал, как произойдет их встреча со Светой. Как она встретит его, любит ли она его или чувство обиды взяло вверх?
На автовокзале Моздока Лешка не нашел в расписании родного поселка. Подойдя к окошку кассира, он спросил:
– Скажите, пожалуйста, как проехать в станицу Вознесенье?
– Не проехать, а пройти. Это же Чечня, туда автобусы не ходят, – ответила ему толстая тетка-кассир.
– Как не ходят, раньше же всегда ходили?
– То раньше. А сейчас там Дудаев к власти пришел, всех уголовников из тюрем отпустил. Так что, сынок, лучше бы ты туда не совался, не ровен час в плен возьмут, тогда выкуп всей родней будете собирать.
– Какой выкуп? Ты что мелешь? Там что, нет Советской власти?
– Ни Советской, ни какой другой. Беспредел там. Одним словом – бандитизм, – тетка захлопнула перед Лешкиным носом окно.
Лешка вышел на привокзальную площадь. Таксисты расположились в тени ветвистой акации. Он подошел к ним и задиристо спросил:
– Здорово дневали, казаки?
– Здорово, – ответил усатый дядька, – куда ехать?
– В Вознесенье мне, только чтобы недорого.
– В Вознесенье, друг, даже задорого не поедем, – ответил молодой парень, похожий на кумыка.
– А что ж так?
– Ты что, парень, с луны свалился? Война там.
Лешка поставил чемодан на землю.
– Какая война? Мужики, объясните мне, я год дома не был.
– Дудаев там к власти пришел, Верховный Совет Чечни разогнал. Они там сейчас между собой власть делят, – ответил ему усатый дядька.
– Мужики, у меня мать там, мне край, как надо туда попасть.
– Ну, раз надо, довезу я тебя до Степного поселка, это Осетия, а дальше километров пять в гору пешком и попадешь на перевал. Это уже Чечня, – ответил усатый. Сговорились на двадцати рублях, и уже через час Лешка поднимался по тропинке, ведущей в горы. Он хорошо знал эти места и раньше мог хоть днем, хоть ночью бывать здесь без опаски. Но сейчас, после рассказа таксистов, на душе было неспокойно. Ему надо было подняться на перевал, там проходила железная узкоколейка. На рабочем поездочке Лешка рассчитывал добраться домой.
– Стой! Поставь чемодан на землю. Руки подними вверх, – окрик прозвучал так неожиданно, что Лешка вздрогнул.
Он плавно поставил чемодан на траву и поднял обе руки вверх.
– Теперь сделай два шага вперед и повернись.
Лешка выполнил команду. Повернувшись, он увидел двух молодых парней с автоматами Калашникова в руках. Один из них был Леча.
– Леха! Привет, – он по-кавказски обнялся с Лешкой.
– Это мой друг, – повернувшись, сказал он напарнику.
– Какой друг? Баран сам идет в пасть к волку. За него можно такой выкуп взять, – по-чеченски сказал напарник, но Лешка его понял. Ему стало не по себе.
– Я тебе сказал, это мой друг, – грозно сказал Леча, – мы с ним выросли вместе. У тебя вообще ничего святого не осталось. Не дай Бог, если с него хоть волос упадет, я порву тебя на куски.
– Делай, как знаешь, – напарник удалился в укрытие.
– Домой, к матери? – спросил Леча.
– Да, в отпуск. Слушай, а что у вас происходит? – спросил Лешка, закурив сигарету.
– Мы теперь, Леша, свободный народ. Генерал Дудаев – наш президент. Леша, через пять лет у нас будет жизнь, как в Эмиратах, – Леча говорил горячо, держа автомат в руках.
– Автоматы можно свободно носить? – Лешка искоса глянул на оружие.
– Да, чеченец с детства должен носит оружие в руках, у нас в республике можно носить оружие свободно.
– Ты знаешь, в центральных газетах об этом вообще не пишут.
– А зачем им писать? Чтобы другие республики по нашему примеру стали отделяться от Советского Союза? Леш, наш народ впервые за многие годы стал свободным. Вот увидишь, у нас есть нефть. Мы будем богатым народом. Дудаев сказал, что откроет границу и мы будем свободно перемещаться по миру, свободно торговать. Ладно, хватит митинговать, пойдем лучше я тебя провожу, а то у нас неспокойно.
Лешка шел с Лечей, который продолжал ему воодушевленно рассказывать о том, как они заживут в скором времени.
Выйдя на дорогу, они остановили рабочий автобус и через пятнадцать минут были в станице Вознесенье. Простившись с Лечей, Лешка пошел домой. Темнело. Проходя мимо школы, он обратил внимание, что в окнах нет света, значит, занятий не было. Да и людей на улице он не встретил.
Наконец родной дом, в окнах свет, значит, мама дома. Колька поступил в медицинский институт, и поэтому мама осталась одна. Подойдя к двери, Лешка по привычке, что двери не запирались, дернул ее от себя. Дверь оказалась запертой. Он громко постучал.
– Кто там? – услышал он голос матери за дверью.
– Мам, открой, это я.
Лязгнул ключ и, отворив дверь, мама бросилась ему на шею.
– Сынок, родной, да шош ты мне не позвонил, – с украинским акцентом она спросила у Лешки, беря у него чемодан.
– Мам, а что звонить, я не девица, чтобы меня встречать. Мам, а что, двери сейчас закрываете? – спросил он.
– Закрываем, да и это не помогает. Тут, Леша, у нас такое происходит. Русских выживают, грабят и днем, и ночью. Дудаев, генерал ихний, президентом стал, уголовников всех из тюрем повыпускал. Так они бандитствуют вовсю. Машины просто так из дворов выкатывают, говорят, что все это ихнее. А кто вступится за свое добро, так они прямо во дворе стреляют. Панькина дядь Колю за старенький «запорожец» прямо во дворе убили из автомата. А к Иванцовым старикам, им же обоим под девяносто, пришли ночью, пытали, чтобы те деньги отдали. А у них-то всего тридцать рублей на похороны было спрятано. Теть Даше грудь утюгом спалили, а дядь Ване пальцы на руках поотрубали, – мать тихонько заплакала, утирая нос платком.
– Мам, а как же Николай Петрович, участковый, он что, не смотрит за порядком? – спросил Лешка, умываясь.
– Николая Петровича расстреляли прямо со всей семьей. Как только началось это, к нему первому пришли и никого, даже трехлетнюю Клавочку, не пожалели. Бегут все русские, продают за копейки и бегут, кто куда.
– Мам, а в школе почему нет занятий?
– Почему нет, есть, только учить некому, все уезжают.
– А Капустины? – Лешка выронил мыло в раковину.
– А Капустины уехали, когда еще не началось, Тамаре Федоровне предложили работу где-то, и они уехали.
– А Светка?
– И Светка с ними, она куда-то поступила учиться, даже не знаю.
Лешка домыл руки и сел ужинать. Мысли путались в голове от избытка информации. Где искать Свету, как быть с мамой, ее нельзя оставлять здесь.
– Мам, надо уезжать отсюда. Я в общаге живу, но можно будет комнату где-нибудь снять, а там видно будет.
– Сынок, да я уже сама собралась, только к тебе не поеду. Надо Кольку доучить. Поеду к Тоне Калмыковой, сестра моя двоюродная. Она одна в большом доме живет. Сказала, что и мне, и Кольке место найдется.
– Мам, я завтра дозвонюсь до командира части, он пришлет грузовой КамАЗ, и я помогу тебе переехать.
– Вот хорошо бы, сынок, а то у нас найти машину – целая проблема.
Утром Лешка заказал по междугородней связи коммутатор своей части. Минут через сорок раздался звонок.
– Девушка, миленькая, дайте мне срочно кабинет командира полка, это лейтенант Понамарев, мне срочно нужен командир, – кричал Лешка в трубку.
– Хорошо, соединяю, только не надо так кричать, я слышу хорошо, – ответил холодный голос телефонистки.
В трубке раздавались длинные гудки.
– Але, але, – кричал Лешка.
– Да не кричите вы так, – вмешалась телефонистка.
– Девушка, миленькая, поищите командира. Я вам из Чечни звоню. Мне срочно командир нужен.
– Хорошо, он должен сейчас в летной столовой быть.
В трубке что-то заскрипело, и через минуту командир ответил на том конце трубки:
– Полковник Звягинцев.
– Товарищ полковник, это лейтенант Понамарев. Я сейчас в Чечне. Здесь такое творится, я после приезда расскажу. Мне мать надо отсюда вывезти, а с машиной проблема. Пришлите, пожалуйста, КамАЗ, чтобы я мог вещи перевезти.
– Я не понял, где ты?
– Товарищ полковник, я в Чечне, мне надо срочно маму вывезти отсюда, иначе ее здесь могут убить.
– Ты что несешь, Понамарев, ты трезвый?
– Товарищ полковник, здесь идет война, просто про нее никто не знает. Я вам все расскажу, когда приеду, пожалуйста, пришлите мне КамАЗ, чтобы я мог маму вывезти из этого ада.
– Хорошо, оставь мне номер своего телефона, я тебе через час перезвоню.
Лешка продиктовал командиру номер телефона, после чего командир отключился. Некоторое время он сидел без движений. В комнату вошла мама.
– Сынок, пойдем покушаешь, я приготовила твои любимые драники.
Лешка с удовольствием уплетал драники, расспрашивая мать о происходящем в Чечне.
– Мам, а когда все началось, ну, я имею ввиду бандитизм этот?
– А как к власти Дудаев пришел, так и началось. Он для начала всех уголовников из тюрем отпустил. Я, помню, иду с работы, а навстречу мне Мамед Барахоев, которого год назад за убийство посадили. Я ему – Мамед, ты что, сбежал? А он – меня Дудаев отпустил. Я теперь в отряде борцов за ислам. Мы теперь на базе подготовки боевиков тренируемся.
Для Лешки весь этот рассказ напоминал какую-то фантазию. Какие боевики, ведь и милиция, и КГБ, все на месте, почему какие-то бандиты создают свои базы?
Неожиданно раздался звонок.
– Понамарев, это Буйновский, рассказывай, что у тебя случилось.
– Товарищ подполковник, я в Чечне. Здесь к власти пришел Дудаев. Отпустил из тюрем уголовников, в республике беспредел. Мне надо срочно вывезти маму отсюда, иначе ее могут просто убить.
– Что, все так серьезно?
– Да, очень серьезно.
– Хорошо, завтра прапорщик Петров выезжает, ему езды двое суток. На погрузку не больше суток. Затем сразу выезжаешь в часть. Ясно?
– Так точно, спасибо, товарищ подполковник.
– Не мне спасибо, Звягинцева благодари.
В трубке раздались короткие гудки. Лешка подпрыгнул на месте от радости.
– Мам, собираем вещи, через два дня будет машина.
1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58, 59, 60, 61, 62, 63, 64, 65, 66, 67, 68, 69, 70, 71