Страница 43
– Ну, что притихли, Лешка, как я рад за тебя, – он полез целоваться. – Ребята, у меня новость, скоро у меня будет сын, Ольга на третьем месяце, – Мишка говорил шепотом.
– Блин, ну за вами не угонишься, – Лешка обнял Мишку, – я рад за вас, пацаны. Спасибо, что приехали.
Скоро к ним подсели Тимур и Артур.
– Тимурчик, расскажи, какие новости у вас, целый год не был здесь, – Лешка повернулся к Артуру.
– Новостей масса. Звягинцев ушел в академию генштаба. Буйновского поставили замом по летной, а еще через полгода командиром. Так что сейчас он командует. Комэской к нам пришел «академик» Кравцов. Чей-то сынок. Уровень летной подготовки на уровне третьего класса, ну а гонор, дай бог какой. Ну а тебя можно поздравить – из училища молодые летчики пришли, трое твои.
– Вот это новость, так когда я буду их обучать, ведь мне самому надо восстановиться.
– Не переживай, у них сейчас месяц наземная подготовка, а за это время ты восстановишься.
Друзья еще долго пили и разговаривали. Вечер закончился далеко за полночь. Света с трудом доволокла пьяного Лешку домой. Дома он сел на кровать и заплетающимся языком сказал:
– Все, Светик, вчера ты стала мне женой, а сегодня боевой подругой.
– Это почему так? – Света стягивала с него рубашку.
– А потому что пьяного мужа домой доставила, – Лешка упал на кровать и сразу уснул. Света сняла с него брюки, укрыла одеялом и еще долго сидела рядом, гладя его по кучерявой голове.
***
– Товарищ майор, капитан Понамарев к полету готов, – Лешка доложил новому комэски.
– Хорошо, задание по плану, – инструктор надел ЗШ и полез в заднюю кабину.
Первый полет после перерыва. Лешка сел в кабину и оглядел панели приборов.
– Ну, здравствуйте, братики и сестрички, – обратился он к переключателям и кнопочкам как к живым, – соскучился я по вам и погладил рукой по панелям.
– Ну, что поехали, – привычным движением он показал технику о готовности к запуску. Лешка сосредоточился на полете. С началом запуска к нему приходила уверенность – ничего не забыто, как будто и не было годичного перерыва. Вырулив на взлетную, он включил форсаж и отпустил тормоза. Им стал овладевать азарт полета. Опять захотелось петь. Нет, ничего не забыто, он уверенно управлял самолетом. Самолет оторвался от полосы и начал набирать высоту. Убраны шасси, закрылки. Самолет летел на установленном режиме.
– Понамарев, не болтай ручкой, – вдруг раздался раздраженный голос комэски.
– Товарищ майор, у меня такая техника пилотирования, ручка по кабине «летает», но ведь самолет летит прямо. Это так Потапов пилотировал, мой первый командир звена.
– Неправильно вы пилотируете, будем вас переучивать, – властно сказал комэска и взял управление на себя. – Вот так, плавно, никаких лишних движений.
– Товарищ майор, у каждого летчика есть свой почерк. Не надо менять мою технику пилотирования. До вас она всех устраивала. Вы контролируйте параметры полета, и на земле поставите мне оценку. Разрешите взять управление на себя? – Лешка раздраженно дернул ручку управления.
– Понамарев, ты будешь меня учить, да я тебя отстраню от полета, ты у меня из наряда не будешь вылезать, – раздраженно заорал комэск.
Лешка запросил задание в зоне и приступил к выполнению пилотажа. Пилотировал он чисто, параметры выдерживал на отлично, комэска молчал. Закончив задание в зоне, Лешка выполнил заход на посадку и приземлился строго у посадочного «Т», буквально раскрутив колеса о ВПП.
– Молодец! – похвалил он себя и выпустил тормозной парашют. Годичный перерыв практически не сказался на его технике пилотирования. Он почувствовал уверенность и готов был хоть сейчас лететь самостоятельно. Зарулив на стоянку, он с хорошим настроением вылез из кабины.
– Разрешите получить замечания, – подошел он к комэске, который раздраженно курил за отбойником.
– Товарищ капитан, вы как разговариваете с командиром эскадрильи в полете? Вы выполняйте, что вам говорят, – на повышенных тонах начал разговор комэска.
– Товарищ майор, – Лешка говорил сдержанно, – вы находитесь в кабине не для того, чтобы меня учить, а контролируете параметры полета. Если я выйду за нормативы удовлетворительно, тогда есть основания вмешиваться в управление.
– Что? Ты будешь меня учить! – комэска вышел из себя и уже не говорил, а истерично кричал.
– Да, недаром говорят, академия ума не дает, – бросил Лешка раздраженно и пошел прочь.
Настроение было безнадежно испорчено. Да и отношения с новым комэской тоже.
После разбора полетов Кравцов сухо сказал:
– Понамарев, пойдем со мной.
Они зашли в кабинет командира полка.
– Товарищ полковник, этот зарвавшийся капитан не будет летать. Я принял решение отстранить его от полетов. Летает посредственно, техника пилотирования не обеспечивает безопасности полетов. Да к тому же еще и хамит, – майор раздраженно смотрел на Лешку.
Буйновский удивленно посмотрел на Лешку.
– Понамарев, что случилось?
– Николай Борисович, полет выполнен на оценку отлично, а менять мою технику пилотирования не надо.
– Хорошо, выйди пока из кабинета, – командир полка кивнул Лешке. – Понамарев – лучший летчик полка, его в свое время сам Здор хотел к себе забрать. Вам следует присмотреться к летчикам, прежде чем делать скоропалительные выводы. Понамарев будет летать, как и прежде, учить его вы будете, когда достигните хотя бы его уровня подготовки. А за хамство я его накажу. Идите, – сухо сказал он Кравцову.
Комэска раздраженно вышел из кабинета. Лешка стоял за дверью и слышал весь разговор.
– Понамарев, зайди, – раздалось он из кабинета командира.
– Закрой дверь поплотней, – сказал Буйновский, как только Лешка вошел.
– Что случилось, Леш?
– Извините, товарищ командир, не сдержался, – Лешка опустил голову.
– Не сдержался. Ты испортил отношения с откровенным гавнюком. Ты знаешь, что он племянник главкома? На прошлом месте из-за него зама по летной сняли. Кляузами замучил. Чуть что не так, он звонок дяде. Так что плохого ты себе врага завел. Ну да ладно, я тебя в обиду не дам. Да и этого фуфеля постараюсь в другой полк на повышение перевести. Пойдем в парную, погреешь мне кости веничком.
Они вышли вместе из кабинета и пошли в сауну, где уже летный состав отдыхал после полетов.
– Товарищ командир, а правда говорят, что молодые лейтенанты в этом году не будут летать из-за маленьких лимитов топлива? – спросил начальник огневой подготовки Кирилюк.
– Да, Карлович, летать они в этом году будут только на тренажере. Топлива дали крохи, двигателей в этом году не будет вообще. Будем поддерживать «штаны» подготовленных летчиков для боевого дежурства, – ответил Буйновский, поддавая воды на каменку.
– Командир, а когда зарплату станут вовремя давать? Меня скоро Катька из дома выгонит, второй месяц на исходе, как была зарплата, – жалобно спросил Семин.
– Мужики, не стонать. Я договорился с начальником железной дороги, у него есть подработка – рубить лес вдоль железки. Деньги платит сразу. Так что желающие поправить свое материальное положение по субботам и воскресеньям могут точить топоры. А в финчасть денег в этом месяце не ожидает, – ответил командир полка.
– Командир, что за хрень? Летчики будут лес рубить? Это же элита нации. Сколько денег потрачено на обучение летчиков, а мы их отправляем лес рубить? – возмущенно спросил Кирилюк.
– Да, Карлович, другого выхода я не вижу. А элита нации сейчас страну на приватизационных аукционах делит. Экономическое положение все хуже и хуже. Если не научимся сами выживать – протянем ноги.
Лешка вышел из парной в мрачном настроении. Молодые летчики, которых он так ждал, летать не будут, денег не платят, да к тому же нажил себе врага. Хорошо Светка в санчасть устроилась медсестрой, хоть какая копейка в семейный бюджет.
***
Комэска сдержал слово – следующие выходные Лешка проводил дежурным по полку. На инструктаже Буйновский сказал, что криминальная обстановка обострилась, к военным среди населения негативное отношение и поэтому можно ожидать все, что угодно: от погромов военного городка до нападения на оружейную комнату и захват оружия.
Лешка в мрачном настроении принял оружие от предыдущего дежурного и, отправив помощника на ужин, принялся читать Устав караульной службы, чтобы как-то восполнить скудные знания в организации службы войск. Время тянулось медленно. Лешка пытался сосредоточиться на чтении устава, но мысленно он был дома со Светой. Света тоже расстроилась, когда узнала о том, что Лешка идет в наряд. У нее как раз не было дежурств на эти выходные, и они планировали провести генеральную уборку в квартире и побродить по лесу. Да к тому же последнее время она плохо себя чувствовала. Непонятная раздражительность, ей почему-то перестал нравиться запах Лешкиного одеколона, а вчера за ужином ее вообще стошнило. Лешка уже стал думать, что Света его разлюбила. Поэтому, как только помощник пришел с ужина, Лешка поспешил домой. Он шел домой, и чувство беспокойства не покидало его. Чем ближе он подходил к дому, тем быстрее он ускорял шаг. На четвертый этаж он уже бежал по лестнице. Открыв своим ключом дверь, он с порога крикнул:
– Светик, ты где?
В ответ никто не ответил. Обеспокоенный Лешка вбежал на кухню, Светы не было, зал тоже был пуст. Чувство тревоги нарастало. Тут он услышал странные звуки в ванной. Он резко открыл дверь. Света стояла на коленях перед унитазом, и ее сильно тошнило.
– Светик, солнышко, что с тобой? – он стал рядом и обнял ее за плечи.
– Леш, уйди, прошу тебя, – она отстранилась от Лешки.
Он пришел в зал и сел на диван. Обхватив голову руками, он ужаснулся от мысли, неужели Света и вправду его разлюбила? Она отстранилась от него, как от чужого человека. Может быть, он виноват? Он, наверное, уделял ее мало времени. Это все служба, с утра до вечера. А она молодая женщина, ей необходимо внимание.
В комнату, держась рукой за живот, вошла Света. Она стала на колени перед Лешкой и уткнулась ему в колени.
– Леш, я, кажется, беременна, – сказала она тихо.
– Что? – не понял он.
– У нас будет ребенок, – Света посмотрела на Лешку и улыбнулась. Затем опять уткнулась ему в колени и жалобно прошептала: – Но мне так плохо.
Лешка минуту был в шоке. На него нашло озарение. Так вот в чем причина Светкиной раздражительности? А он хорош, мог бы сам догадаться. Она, бедная, мучается, а он, болван, не мог понять сам, в чем дело. Он вскочил, подхватил ее на руки и закружил по комнате.
– Светка, я люблю тебя, я круглый идиот, как я мог не заметить это! А я думал, что ты меня разлюбила! Свет, я кретин!
– Лешенька, не кружи, а то меня сейчас стошнит на тебя, – она обхватила его за шею.
Лешка бережно положил ее на диван и принялся целовать.
– Милая, родная, неужели у нас будет ребенок? – у него выступили слезы.
– Да, Лешенька, уже второй месяц. Я хотела тебе сказать по-другому, а тут все само собой случилось, – Света гладила Лешку по голове.
– Светик, чем я могу тебе помочь?
– Роди за меня.
– Давай, я с удовольствием.
– Ладно, Леш, я встану, тебя же покормить надо.
– Что, никаких кормежек, с сегодняшнего дня дома все буду делать я. Ты будешь только лежать.
– Ага, к родам меня так разнесет, что ты меня не узнаешь. Нет уж, Лешенька, я буду делать все, что делала всегда. Все, тошнота уже прошла. Я сейчас быстренько что-нибудь приготовлю.
Света принялась накрывать стол. В это время зазвенел служебный телефон.
Лешка поднял трубку:
– Капитан Понамарев, – представился он.
– Товарищ капитан, у офицерского кафе драка, я уже послал туда бойцов, – услышал он обеспокоенный голос помощника.
– Хорошо, я быстро, – он бросил трубку и стал собираться.
– Что-то случилось? – Света вышла в коридор, где стоял телефон.
– Нет, Светик, все нормально, я быстро в казарму и назад.
Лешка вылетел из подъезда, на ходу застегивая портупею. Офицерское кафе находилось в пяти минутах ходьбы, и скоро он увидел скопление народа у входа в кафе. На асфальте лежал человек, группировки разделились и стояли по обе стороны от лежащего. Подойдя поближе, Лешка узнал начальника особого отдела капитана Митрохина. Над ним склонились два офицера и пытались привести его в чувство. Бритые гражданские парни по-прежнему вели себя агрессивно.
– Ну, кто следующий, вы только спирт можете жрать, сидите у народа на шее, в колхозы вас всех, пахать и сеять, – не унимался один.
1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58, 59, 60, 61, 62, 63, 64, 65, 66, 67, 68, 69, 70, 71