Страница 12
Лешка стоял, смотря в спину уходящей Светки, и подумал, как она повзрослела за полгода.
Он стоял на месте, забыв, что на нем форма, что он герой-курсант. Как под гипнозом стоял он завороженный Светкиным взглядом.
– Так, что за солдат у нас в гостях? – услышал Лешка за спиной голос директора школы.
– Курсант Понамарев прибыл в очередной отпуск, – отчеканил он по военному,
– здравствуйте, Иван Андреевич, – Лешкин рот расплылся в улыбке.
– Ну, здравствуй, курсант Понамарев, рад тебя видеть, – Иван Андреевич протянул Лешке руку.
– Я тоже рад Вас видеть, спасибо Вам за науку, только благодаря Вам я поступил, – сказал Лешка.
– Благодаря всем: и учителям, и родителям, и тебе. Это совместная победа. Так, в субботу выступишь на линейке, ты у нас теперь знаменитость.
– Иван Андреевич, ну какая я знаменитость, что я буду говорить?
– Расскажешь, как поступал и как надо учиться, чтобы выдержать такой конкурс.
Неожиданно директора позвали к телефону, и Лешка опять остался один. Он медленно побрел по школьному коридору, заглядывая в щелки дверей, за которыми шли школьные уроки. Как это все знакомо, и запахи, и звуки. Казалось, что Лешка очередной раз опоздал на урок и, открыв дверь, войдет в свой класс. Прозвенел звонок, из школьных кабинетов стали выбегать ученики. Кто-то узнавал Лешку и здоровался с ним, кто-то проходил молча, с интересом разглядывая его.
А он стоял у выхода, ожидая появления Светки. Какая-то сила удерживала его непонятным желанием еще раз увидеть ее взгляд. Вот появились ученики Светкиного класса. Мальчишки уважительно здоровались, девчонки, перешептываясь, проходили мимо Лешки, бросая на него игривые взгляды.
Вот уже все прошли, а Светки все не было. Неловкость мешала ему спросить у Светкиных одноклассников, где она. И поэтому Лешка пошел по школе, заглядывая в классы. Найдя кабинет с табличкой «8а», он заглянул внутрь. Светка стояла у окна. Короткая стрижка, школьная форма с удивительно белым фартуком, стройная фигура – все это волновало Лешку, сковывая и мысли и поступки.
– Свет, ты что домой не идешь? – спросил он, боясь испугать девчонку.
Света повернулась и тихо сказала:
– Я боюсь.
Она хотела сказать, я боюсь тебя, но почему-то не смогла продолжить фразу. Если бы она была взрослее, она бы бросилась на шею Лешке и призналась, что он давно не дает ей покоя, что она засыпает с его именем, что для нее это все серьезно и на всю жизнь. Но она была еще ребенком, и все эти взрослые чувства, которые просыпались в ее сердце, были ей непонятны, и она совершенно не знала, как себя вести.
– Свет, ну ты бы с подружками домой ходила, что же ты осталась? – Лешка подошел к Светке. Сердце его бешено колотилось. Если бы Светка была взрослее, он бы, наверное, обнял ее и признался, что она ему нравится, что ее взгляд заставляет замирать его сердце и что он совершенно потерял голову из-за нее. Но Светка была еще ребенком, и Лешка, вздохнув, сказал:
– Ладно, придется проводить тебя домой.
Он помог собрать Светке учебники с парты, и они направились на выход из школы.
– Леш, а от тебя спиртным пахнет, – сказала удивленно Светка.
– Это мы с пацанами мой приезд отметили, – Лешка уже пришел в себя и уверенно шагал рядом со Светкой, неся ее портфель.
– А я еще утром узнала, что ты приехал.
– Маленький поселок, все новости разносятся быстро.
– А правда говорят, что у вас при поступлении были какие-то сложные испытания?
– Да всякого пришлось хлебнуть, – Лешка окончательно осмелел и уже говорил уверенно.
– А расскажи, как это было.
– Ну, например, было такое испытание, когда тебя садят на тренажер, ты летишь, а в это время тебе прокалывают вену и начинают скачивать с тебя кровь, пока ты не потеряешь сознание и не отпустишь штурвал.
Светкино лицо приняло выражение, как будто это с нее скачивали кровь.
– С одного так всю кровь скачали, а он все летел.
– Как это летел? Он же без крови должен умереть? – Светка удивленно подняла на Лешку глаза.
– Сила воли, – уверенно соврал Лешка.
– А что потом с ним делали?
– А потом кровь снова закачали и отправили на новое испытание, – Лешка почувствовал себя бароном Врунгелем.
– Да ну тебя, – Светка наконец поняла, что ее разыгрывают, – так не бывает.
– Точно, признаюсь, приврал, а если серьезно, тяжело было. Сейчас даже сам не знаю, как все прошел, – ответил Лешка серьезно.
Незаметно они подошли к Светкиному дому.
– Ну вот мы и пришли, может, зайдешь?
– Нет, в другой раз, боюсь на глаза Тамаре Федоровне показаться с запахом, – ответил Лешка.
– Тогда пока, – Света зашла за калитку.
– До завтра, – сказал Лешка, и они расстались.
Только Лешка отошел от Светкиного дома, как услышал из темноты:
– Леха, ну ты даешь, мы будем продолжать отмечать твой приезд?
Оказывается, мальчишки шли все это время за счастливой парочкой. Обрадовавшись, что Лешка наконец освободился, они направились опять пить вино.
В эту ночь Лешка впервые в жизни пришел домой изрядно выпивши. Надежда слышала, как вошел сын, по качающейся походке и опрокинутой вешалке поняла, что он навеселе, но сделала вид, что спит. Про себя улыбнулась – мальчик уже стал взрослым.
Дни отпуска полетели так стремительно, что Лешка потерял им счет. Через два дня приехал Ахмед, и они загуляли на всю катушку. Встречи с друзьями, вечерние посиделки с красным вином, выступление на школьной линейке, в общем, когда наступил день отъезда, они не поверили календарю.
Все это время Лешка хотел встретиться со Светкой. Но как только он собирался к ней, всегда находилась какая-то причина, разрушавшая его планы. В результате они так и не встретились. Рано утром друзья сели на автобус, увозивший их в Минеральные Воды. Как жаль, что все хорошее так быстро заканчивается.
***
После приезда в училище курсанты приступили к наземной подготовке. Ежедневные тренировки на тренажере, практические занятия на аэродроме – все это говорило о приближении полетов. Все жили одной мыслью – скорее на полевой аэродром.
Наконец настал день отъезда. Еще с утра все были заняты получением летной формы. Комбинезоны выдавали старенькие, но это были настоящие летные комбезы, выдержавшие ни один выпуск курсантов. Счастливые мальчишки примеряли шлемофоны, кислородные маски, летные ботинки. Все это пахло удивительным запахом неба и самолетов.
– Леха, неси фотоаппарат, сними меня, я родителям пошлю, – Ахмед гордый ходил в полной летной экипировке.
– Еще успеешь, ты лучше вещи упаковывай, через час отъезжаем на вокзал, – сказал рассудительный Мишка.
– У меня уже все на два раза собрано, дорогой. Я всегда в полной боевой готовности.
– Пацаны, самое главное, чтобы нас в группу к одному инструктору взяли, – сказал Лешка.
В казарму вошел командир роты капитан Варан.
– Рота, смирно, – скомандовал дневальный.
– Приготовиться к отъезду, через тридцать минут подадут машины, – приказал командир.
Курсанты стали собирать чемоданы с вещами, летное снаряжение и выносить все это на плац перед казармой. В назначенное время пошли машины, и все поехали на железнодорожный вокзал.
В поезде друзья сели в одно купе. Мишка достал из чехла привезенную из отпуска гитару и начал перебирать струны.
– Ты, оказывается, на гитаре играешь? – удивленно спросил Ахмед.
– А еще на пианино, я семь лет в музыкальную школу ходил, – ответил Мишка, продолжая что- то напевать себе под нос.
– Тихо, пацаны, Миха поет, – крикнул Лешка.
Мишка тронул струны гитары и негромко запел:
Не пожелай ни дождика, ни снега,
А пожелай, чтоб было нам светло,
Полглобуса локаторное небо,
Полмира проплывает под крылом…
Мишка пел песню про подвиг летчика, и все слушали его, затаив дыхание. Прозвучали последние аккорды, и наступила тишина.
– Сильная вещь, – первым сказал старшина курса Тремов, – кто написал?
– Музыка народная, слова народные, – ответил Мишка.
Он опять тронул струны и запел очередную песню.
Через три часа поезд прибыл на станцию Добрянка. Дальше с вещами курсанты пошли пешком и уже к вечеру обустраивались в бараке. Полевой аэродром располагался на границе соснового бора.
Ближайшая деревня в трех километрах. Вокруг только леса и поля.
На следующий день курсантов начали распределять по экипажам и звеньям. Мальчишкам удалось упросить старшину включить их в один экипаж.
Старшина стоял перед строем и сначала выкрикивал фамилии курсантов, а затем называл фамилию инструктора. Наконец назвали их фамилии:
– Понамарев, Мишин, Шарипов – инструктор старший лейтенант Карцев.
После построения курсанты построились по экипажам и стали знакомиться с инструкторами. Карцев подошел к подчиненным:
– Старший лейтенант Карцев, военный летчик, инструктор второго класса. Буду обучать вас на самолете Л-39. Обещаю всех выпустить самостоятельно при условии крепкой дисциплины и большом трудолюбии. Все выбросить из головы. Никакой личной жизни. Сейчас только одна цель – полеты. Ничто не должно отвлекать вас от полетов. Обращаю внимание на соблюдение режима. За любое нарушение буду отстранять от полетов.
Инструктор был старше мальчишек лет на шесть. Но для них он был сейчас богом. Они смотрели ему в рот, боясь пропустить малейшую деталь его указаний, как будто от этого зависела их летная судьба.
– Вопросы есть? – строго спросил офицер.
– Никак нет, – громко ответил Ахмед.
– Вот ты и будешь старшим в экипаже, – сказал Карцев.
От этого назначения у Ахмеда как будто крылья выросли.
– Есть, – радостно ответил Ахмед.
– Ну, а теперь давайте знакомиться.
Инструктор со своими подчиненными расположился в курилке и стал по очереди внимательно слушать каждого из своих курсантов. Когда он выслушал всех ребят уже более мягким голосом сказал:
– Я не привык плестись в хвосте, поэтому наша задача не просто вылететь самостоятельно, но и сделать это в числе первых. Я хочу научить вас быть первыми.
Лешка смотрел на своего инструктора завороженными глазами. Для него этот совсем молодой парень был богом, примером во всем, образцом мужества, гордости, чести. Этот незнакомый человек сразу стал старшим братом, другом, начальником, наставником. Можно применить еще тысячу эпитетов, но не выразить того чувства, которое испытывает курсант к своему первому инструктору. Лешка еще не знал, что пройдет много лет, и он пронесет все эти чувства к своему первому инструктору с собой. И всегда будет произносить его имя с гордостью и уважением.
В казарме вечером царило оживление. Все курсанты делились впечатлениями от знакомства с инструкторами.
– Нет, ты видел, видел, какой нам достался шеф, – Ахмед взахлеб обратился к Лешке и Мишке. – Ты видел, какой у него строгий взгляд? Точно, есть аллах на свете, нам достался самый лучший инструктор.
– Ты что распетушился, – ответил Мишка, – посмотрим, как он сам летает и как нас выпустит самостоятельно.
– Миха, ты хоть и среди летчиков вырос, а в людях ни черта не понимаешь. Ты посмотри, какой он, такой, такой…
– Слышь, ты что заладил, такой, такой. Нормальный мужик, как все. То, что он для нас царь и бог, это понятно, только не от него все зависит. Сейчас надо все бросить и готовиться к первому самостоятельному вылету. На первом курсе главное вылететь самостоятельно, – ответил Мишка.
– Мих, мне он, честно говоря, тоже понравился, – сказал Лешка. – А то, что готовиться надо, это понятно. Короче, мужики, один за всех и все за одного. Вместе учим, вместе летаем.
Среди курсантов то тут, то там возникали споры, чей инструктор лучше. Каждый из них принял своего учителя, как лучшего, и полюбил. Иначе быть не могло. Инструктор среди летчиков – учитель, своего рода святой. Какой бы он не был внешне, он самый лучший. Инструктор остается на всю жизнь для летчика уважаемым человеком и, несмотря на то, как сложится летная карьера, какого он достигнет звания, своего инструктора летчик всегда будет называть по имени отчеству и на Вы.
***
Началась наземная подготовка. Каждый день выезды на аэродром. Инструктора обучали курсантов, как надо запускать двигатель, затем порядок руления по рулежной дорожке и полосе, и наконец наступил день первых полетов. В пять утра подъем, завтрак и отъезд на аэродром. Все ужасно волновались. Пугали друг друга разными случаями, неизвестно кем рассказанными, о том, что в первом полете обязательно стошнит, что становится так плохо, что не можешь выбраться из кабины.
– Так, пацаны, выбросить из головы всю эту хрень Будете себя настраивать, точно обрыгаетесь, – поучал ребят рассудительный Мишка. – Главное, сосредоточиться на полете. Делать все, как на тренажере.
1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58, 59, 60, 61, 62, 63, 64, 65, 66, 67, 68, 69, 70, 71