Страница 13
– Легко тебе говорить, а у меня со вчерашнего вечера коленки трясутся, – испуганно проговорил Ахмед.
– Да я тоже плохо спал, – признался Лешка.
– Вы что носы повесили? Мы ведь на полеты едем. Подумайте, мы ведь полгода пахали, чтобы оказаться здесь. Ведь это праздник, – восторженно проговорил Мишка.
«Да уж. Полгода. Я всю жизнь к этому готовился», – подумал Лешка.
На аэродроме день начался с разведки погоды и тренажей.
Пока разведчик погоды уточнял погоду по маршруту и в зонах, курсанты с инструкторами около самолетов повторяли порядок действий в полете.
– Предупреждаю, – строго говорил инструктор, – в первом полете за ручку управления держаться мягко. Ваша задача – контролировать режим полета, знакомиться с районом полетов. Первым, согласно плановой таблица, полетит со мной Понамарев, затем Шарипов и крайним – Мишин.
После разведки погоды командир полка подполковник Кравченко приступил к предполетным указаниям. Разведчик погоды доложил погоду в районе полетов, начальник метеослужбы – прогноз погоды на период полетов, и так, по заведенному со времен фанерных И-16 порядку, летчикам давали предполетные указания. Торжественность первых полетов отошла на второй план. Весь летный состав внимательно слушал указания начальников всех обеспечивающих служб. Началась обычная работа летчика, которая требует большого внимания и сосредоточенности. А места романтике, волнению и прочим сентиментальностям в ней, летной работе, как правило, не остается. Все это приходит позже, после полетов, когда сидишь в курилке, глубоко затягиваясь «Беломорканалом», когда все тело ломит от перенесенных перегрузок, когда с улыбкой вспоминаешь, как на вираже ты «держал» на ручке многотонную махину, и всю мощь форсажей давил перегрузкой, от которой темнело в глазах. И ты очередной раз с силой напрягаешь пресс, чтобы сохранить контроль над зрением. Это борьба человека и самолета. И не удержи эту громадину в режиме, мгновенное нарастание скорости, и ты вынужден отключить форсаж. Все, ты проиграл. Но когда вся власть над машиной в твоей руке, когда мощи форсажей не хватает, чтобы вырваться, ты чувствуешь себя победителем, наездником на необъезженном жеребце, крутой нрав которого у тебя в туго натянутом поводке. Это уже потом вспоминаешь красоту лесов и полей, яркость заоблачного солнца, причудливые формы облаков, ночное небо и россыпь звезд. А полеты – это прежде всего работа. Это когда пот ручьем и кровь из носа, когда мысль работает на опережение действия, а действия отточены до автоматизма. Когда в условиях предельных перегрузок ты решаешь сложные логические задачи, не обращая внимания ни на отливающую от головы кровь, ни на свинцовость рук и ног.
– Вопросы есть? – строго спросил командир полка, – если вопросов нет – по самолетам.
Летчики направились к своим шкафчикам с летным снаряжением.
– Ты, главное, делай все как на тренажере, – поучал Лешку Ахмед, – не волнуйся, представь, что ты на пассажирском самолете.
– Ладно, хватит пугать, – сказал подошедший Мишка, – беги к самолету, а то шеф уже там.
Лешка поправил ЗШ и побежал на стоянку самолетов.
Инструктора стояли недалеко и о чем-то переговаривались друг с другом. Старший лейтенант Карцев выделялся среди своих товарищей высоким ростом и строевой выправкой. Наутюженный комбинезон сидел на нем безупречно, короткая военная стрижка и голубые глаза – благодаря этому он имел большой успех среди женщин. Среди командования он тоже пользовался авторитетом за хорошие летные данные и инструкторский талант. Его курсанты вылетали самостоятельно в числе первых, уверенно продвигались вперед по летной программе и. как правило, без предпосылок к летным происшествиям. Проходя мимо инструкторов Лешка лихо козырнул и отметил про себя: «Да, наш и вправду лучше всех!»
Когда Лешка подходил к самолету, навстречу к нему вышел техник самолета и доложил:
– Товарищ курсант, самолет к полету готов. Техник самолета прапорщик Загорулько.
Лешка важно принял доклад и направился осматривать самолет. Техник шел рядом с ним. Он был намного старше и годился Лешке в отцы. Идя за ним, он тихо подсказывал:
– Сынок, здесь обрати внимание на давление воздуха в системе, а на пневматике следи за износом, посмотри, чтобы кран кислородный был открыт.
Следуя за Лешкой, он старался не мешать, одновременно акцентировал внимание на главном.
Закончив осмотр самолета, Лешка расписался в журнале приемки и принялся еще раз продумывать полет. Он водил ладонью в воздухе, бормоча про себя порядок действий в полете. Со стороны он выглядел смешно, но это был важный ритуал перед полетом. Заметив подходящего инструктора, Лешка строевым шагом направился навстречу.
– Товарищ старший лейтенант, курсант Понамарев к полету готов.
– Так, тебе все понятно?
– Так точно.
– Ну, тогда полетели.
Лешка отработанным движением стал садиться в кабину.
– Стой! – вдруг остановил его прапорщик. Взяв обувную щетку, он аккуратно вытер песок с Лешкиных ботинок.
– У меня в кабине как в операционной – стерильно, – сказал он и затем чуть тише добавил: – Ты, сынок, главное, не волнуйся, учитель у тебя хороший, летать научит.
– Спасибо, – смущенно ответил Лешка и почувствовал, как заботливо техник самолета поправлял подвесную систему на нем.
Закончив помогать курсанту, прапорщик перешел ко второй кабине и стал помогать инструктору.
– Семеныч, я тебя знаю уже пять лет, и все курсанты называют тебя «батя». Поделись секретом, за что они тебя любят?
– Секрет простой, Витя, дети они для меня. Мой-то Петька обязательно летал бы. Вот только не судьба, – Семеныч нахмурился, снимая чеки с катапультного кресла: – Убили моего Петьку пьяные подонки. За семьдесят копеек убили. Шел с тренировки вечером, боксом он у меня занимался, в подворотне пьяная шелупонь стала деньги требовать. Ну, он двоих положил, а третий ножом в бок. Так и пришел с ножом в боку. Пока врачей вызывали, истек кровью он. Жена шестой год лежит, а я вот с ними душу отвожу.
– Извини, Семеныч, не знал.
– Ничего, Витя, давай, с Богом.
– Запускаем, – скомандовал Лешка и приступил к запуску двигателя.
Волнение практически исчезло.
– Воронок–старт, 34-му запуск, – запросил он командный пункт.
– 34-й, запускайте.
Лешка уверенно выполнял необходимые действия, и скоро двигатель начал набирать обороты. Когда установился режим малого газа, техник самолета закрыл фонарь кабины и принялся жестами показывать летчику о готовности систем.
– 34-му вырулить.
– Выруливайте, 34-й, – дал разрешение РП.
Лешка увеличил обороты двигателя, и самолет медленно покатился по рулежной дорожке.
– 34-му разрешите на полосу.
– 34-й, на взлетную, – ответил руководитель полетов.
Вырулив на взлетную, Лешка услышал спокойный голос инструктора.
– Плавно за ручку держись, в полете я дам тебе порулить.
– 34-му взлет.
– 34-й, взлет разрешаю.
Лешка почувствовал, как под рукой плавно стал перемещаться РУД (рычаг управления двигателем) и самолет задрожал, удерживаемый тормозами.
– Ну, поехали, – сказал инструктор и отпустил тормоза, – в первой половине держим направление, смотрим скорость.
Самолет так быстро набирал скорость, что Лешка не успевал отслеживать действия инструктора.
Через несколько секунд самолет оторвался от земли и стал набирать высоту.
– Убираем шасси, так, хорошо, теперь закрылки, молодец, прибираем оборотики. Все, взлетели. Взлет опасен, полет прекрасен, посадка трудна, запомни, Понамарев, – инструктор уверенно пилотировал самолет, одновременно давая указания курсанту.
– Берем курс в зону пилотирования и плавно набираем высоту, – продолжал Карцев.
Лешка был в полнейшем цейтноте. Он старался следить за режимом, одновременно рассматривал наземные ориентиры, контролировал работу двигателя и систем самолета, но он явно не успевал.
Через пять минут полета первые капли пота потекли из-под защитного шлема. Он судорожно бросал взгляд то на приборы положения самолета, то на приборы контроля двигателя, в это время инструктор показывал ему характерные ориентиры на земле. В общем, Лешка хронически не успевал.
Он не успел заметить, как они набрали высоту 4000 метров и заняли зону пилотирования.
– 34-й зону занял, задание, – запросил вместо Лешки Карцев.
– 34-й, задание разрешаю, – ответил РП.
– Смотри, Понамарев, вираж, плавно вводим, ножкой скольжение убираем, добавляем обороты, запоминаем курс ввода. Плавно выводим и теперь пикируем. Самолет устремился к земле. Скорость нарастала, а высота стремительно уменьшалась.
На заданной высоте инструктор взял ручку на себя, и самолет стал плавно выходить из пикирования. Лешка почувствовал, как перегрузка сдавила все тело и в глазах стало темнеть.
– Прессом работай, напрягай мышцы живота, – услышал он от инструктора, как будто тот мог знать, что чувствует Лешка.
Он напряг живот, и зрение восстановилось.
– Переводим в набор, горка, – комментировал полет инструктор.
Лешка почувствовал, как самолет понесся к солнцу. И в этот момент он вспомнил, как лежал на теплой земле, а в воздухе маленькой мушкой самолетик выписывал виражи.
«Неужели это я?» – восторженно подумал он.
Он почувствовал те же ощущения, что тогда, на земле. Он опять стал самолетом. Он слился с ним в одно целое. Незаметно для себя он пытаться пилотировать самолет.
– Не спеши, сейчас выйдем в горизонт, я дам тебе управление, – услышал он в наушниках, – вот горизонтальный полет, бери управление.
Лешка взял ручку управления и сразу почувствовал, что инструктор не держит управление. Самолет стал плавно увеличивать крен. Лешка убрал крен, но в это время увеличивается угол пикирования. Дернув ручку управления на себя, курсант перевел машину в набор.
– Понамарев, скорость, – беспокойным голосом сказал инструктор.
Бросив взгляд на скорость, Лешка ахнул, она отличалась от расчетной на сто километров в час. Он резко увеличил обороты двигателя, и самолет начал разгоняться. В это время Лешка заметил, что опять заваливается крен и тангаж самолета. Начав выравнивать самолет, он не заметил, как скорость увеличилась выше расчетной. В этот момент курсант почувствовал, как инструктор взял управление на себя. Казалось, самолет моментально застыл на месте. Как молодой скакун, почувствовав руку хозяина, перестает показывать свой норовистый характер, самолет вмиг стал покладистым и послушным. И, кажется, чего сложного, ручка застыла на месте, и самолет застыл в воздухе без движения. Но нет, это не движения рулей, это силой мысли летчик подчинил крылатую машину.
– Ну, на первый раз достаточно, идем домой, доложи об окончании задания, – сказал инструктор.
– 34-й задание в первой зоне закончил, – доложил Лешка
– 34-й, вам к четвертому развороту, высота пятьсот метров, – ответил руководитель полетов.
Инструктор пилотировал самолет и спокойно объяснял Лешке свои действия.
Они снизились на высоту пятьсот метров и вышли к четвертому развороту.
– Смотри, Понамарев, аэродром под нами.
Лешка посмотрел вправо под крыло и увидел летное поле. Аэродром с высоты пятьсот метров был как на ладони. Маленькие самолетики рулили по рулежным дорожкам. Машины, размером со спичечный коробок, ползли как букашки. Все было как в кино.
Не успел Лешка полюбоваться этим зрелищем, как услышал команду руководителя полетов:
– 34-й, выполняйте первый.
Выполнив разворот на сто восемьдесят градусов, инструктор сказал:
– Ну а теперь самый сложный элемент – посадка. Взлет опасен, полет прекрасен, посадка трудна – запомни это на всю жизнь.
Лешка запомнил. На всю жизнь.
– Выпускай шасси, – Лешка перевел кран выпуска шасси вниз, – так, молодец, – похвалил его инструктор, – теперь закрылочки, хорошо, поддержим скорость увеличением оборотов. Докладывай, мы на третьем.
– 34-й на третьем шасси выпустил, – доложил Лешка.
– Выполняйте третий, – ответил руководитель полетов.
– После третьего разворота переводим самолет на снижение и плавно уменьшаем обороты.
Самолет четко следовал командам инструктора. Казалось, он его понимает и выполняет команды сам.
– Четвертый разворот выполняем со снижением, докладывай.
– 34-й, дальний, к посадке готов, – доложил курсант.
– 34-й, посадку разрешаю.
По мере приближения к земле скорость самолета стала ощущаться все больше и больше.
– Переводим взгляд влево, плавненько «подбираем» все, касание, – комментировал свои действия инструктор.
Самолет затрясло по металлической полосе. Уже через пять минут они были на стоянке. Семеныч помогал Карцеву освобождаться от подвесной системы.
– Как клиент? – спросил он тихо.
– Клиент в шоке, – улыбнувшись, ответил инструктор.
Освободив инструктора, техник самолета стал помогать курсанту.
– Как самочувствие, сынок?
Лешка сидел в кабине без движений. Все тело ломило от усталости. В голове
1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58, 59, 60, 61, 62, 63, 64, 65, 66, 67, 68, 69, 70, 71