Книга 3

Паутина

 

                                                                                                Начато 31 августа 2006 года,

                                                                                                                  Анталия

 

 Возле спарки, учебно-боевого самолета, стояли Лешка, командир полка полковник Потапов Виктор Петрович и инженер полка подполковник Саяпин.                                                                                                                  

– Семеныч, сделай что-нибудь, одна спарка и та вышла из строя, – командир полка упрашивал инженера.

– Виктор Петрович, ты не меня уговаривай, ты вон того лейтенанта проси, который в отсеках колдует, от него все зависит. Найдет причину – будем дальше летать, не найдет – по домам.

 – Да… Нет капитана Зверева, тот с закрытыми глазами неисправность находил, – сказал Лешка.

 – Зверев сейчас в коммерции, колготками на базаре торгует, машину себе новую взял. А когда бы он с нашей зарплатой так жил? – инженер сочувственно покачал головой, – уходят опытные специалисты, приходят лейтенанты, учить некому.

 Офицеры уже час стояли у самолета в надежде, что техники устранят неисправность, и спарка снова полетит на доразведку погоды.

 – Все, товарищ командир, ничего не могу понять. Надо тащить самолет в ТЭЧ, – крикнул с самолета техник.

 – Товарищ командир, может, я на боевом слетаю на доразведку, – Лешка вопросительно посмотрел на командира полка.

 – Нет, собирай, комэска, летчиков на разбор полетов, – Потапов повернулся и пошел в сторону высотного домика.

 Лешка шел за Потаповым, нервно теребя кислородную маску. С таким трудом удалось организовать эту летную смену, топливо пробили, а тут спарка выходит из строя. У летчиков сроки трещат по швам,  на следующей неделе дежурить будет некому. Можно было бы и на боевом самолете слетать на доразведку погоды, но Потап страхуется. Его понять можно, он всего полгода, как назначен на должность командира полка. Не дай Бог, что случится, за такое нарушение его сразу разжалуют. Короче – засада. У высотного домика Лешка встретил Тимура Чевадзе.

 – Тимур, я опять к тебе с поклоном, – он прикурил у него папиросу.

 – С каких это пор комэска идет на поклон к своему начальнику штаба, – Тимур улыбнулся.

 – Ты не юродствуй. Дома финансовый кризис. Тебе-то проще – ты холостяк. А у меня дома две бабы жрать просят, зарплату уже два месяца не платили. Короче, я знаю, что сегодня машина твоя по графику, но мне надо край потаксовать, иначе завтра на панель пойду.

 – Командир, где эта панель, я сам на нее пойду, – Тимур снова улыбнулся и протянул Лешке ключи от старенького жигуленка, который они до сих пор делили на двоих.

 – Вот за что я тебя люблю, Тимурчик, что ты никогда не унываешь, – Лешка положил ключи и пошел в класс на разбор полетов.

 – Командир, ты бы поберег себя, сегодня третью ночь будешь таксовать. А днем опять или предварительная подготовка, или полеты, – серьезно сказал Тимур уходящему Лешке.

 – Тимурчик, завтра суббота, – Лешка повернулся и улыбнулся Тимуру, – прорвемся.

 Разбор полетов закончили быстро, и Лешка уже в час ночи стоял на своем любимом месте у железнодорожного вокзала. Он всегда занимал это место. Правда, сначала на него наезжали местные таксисты, но помог начальник ГАИ Семенов Колька, бывший техник самолета. Сейчас его никто не трогал.

 Он откинул спинку сиденья и закрыл глаза, в надежде минуту–другую подремать. В стекло сильно постучали. 

 – Водила, хорош дремать, пора капусту рубить, – услышал он пьяный голос. Приоткрыв стекло, Лешка увидел двух парней, лет по двадцать пять–тридцать, один длинный и не бритый, второй маленького роста и полностью лысый.

 – Куда едем, хлопцы? – спросонья поинтересовался он.

 – Короче, шеф, надо «телок» снять, мы не местные. Где они у вас тут пасутся? – сказал небритый.

 – Обычно возле кабака толкутся, – Лешка открыл дверь, – поехали, я думаю, найдем кого-нибудь.

 Парни ввалились в машину, и салон сразу наполнил запах перегара, парни были изрядно пьяны. Через десять минут они приехали к местному ресторану, который работал круглосуточно и в котором всегда тусовались местные проститутки. Парни зашли в ресторан и через двадцать минут вышли с Катькой, с трудом державшейся на ногах. Сев в машину, они сразу стала успокаивать парней:

 – Ребята, сейчас найдем еще кого-нибудь. Вы поздно приехали, девчонок кого разобрали, кто уже домой ушел. Так, шеф, гони на улицу Солнечную, первый дом. Там Людка живет, она сейчас свободна.

 Лешка повез пассажиров по указанному адресу. Людки дома не оказалось, и они поехали за Ольгой, которая жила на другом конце горда. Ее тоже не оказалось дома, и только Ленка, которая жила недалеко от вокзала, была на месте. Быстро одевшись, она села в машину. Через пятнадцать минут Лешка высаживал пассажиров у арки многоэтажного дома. Длинный с девушками сразу скрылся за углом дома, а лысый  остался у Лешкиной двери.

 – Так, шеф, сколько мы накатали? – он с улицы дыхнул на Лешку перегаром в открытое окно.

 – Друг, две сотни, не меньше, – Лешка уже обрадовался хорошему заработку.

 Лысый долго ковырялся в карманах, затем неожиданно перед Лешкиным носом оказался нож.

 – Парень, ты знаешь, что такое субботник, – лысый держал нож у Лешкиного горла.

 – Догадываюсь, все нормально, парень, у меня претензий нет, расстанемся друзьями, – Лешка сидел неподвижно, стараясь не усложнять ситуацию.

 – Понятливый, – лысый медленно убрал нож и добавил: – Не вздумай шум поднимать, на перо нарвешься.                                                                            

  Он повернулся и побежал догонять свою компанию. Лешка две–три минуты сидел неподвижно, а затем вслух сказал:

  –  Похоже, не у одного меня субботник, – включил передачу и резко нажал на газ. Домой он приехал уже в пять утра. В восемь у командира совещание. Он лег на диване, не раздеваясь, можно поспать пару часов.

  Будильник наручных часов разрывался какой-то зарубежной мелодией, но Лешка не мог открыть глаза. Сказывалась усталость бессонных ночей за неделю. Но позволить себе опоздать на совещание он не мог, за все время службы у него не было ни одного опоздания. С трудом встав с дивана, он пошел в ванную комнату и, скинув комбинезон, включил холодный душ. Вдоволь поплескавшись в холодной воде, он принялся растирать свое тело полотенцем. Вспомнилась вчерашняя ночная история.

 «Вот подонки, – Лешку распирала злость, – может, обратиться к начальнику милиции города, с которым у Лешки были хорошие отношения? Но эти парни, наверняка, не местные и уже укатили в другой город. Так что лучше забыть про этот инцидент и в другой раз незнакомых и пьяных парней лучше не сажать в машину», – раздраженно думал он. Переодевшись в повседневную форму, Лешка включил чайник и открыл холодильник. Он сиял девственной чистотой, только две сосиски сиротливо лежали на полке.

 «Так, голодуха, – подумал про себя Лешка, – если я сейчас их съем, то  Светка большая и маленькая останутся голодными. Да и в летной столовой сегодня не кормят – суббота».                                                                                             

Он закрыл холодильник и вышел из квартиры, потихоньку захлопнув дверь, чтобы не разбудить жену и дочь. Быстрым шагом он направился в штаб полка. Вчера на полетах ему не удалось поужинать, простоял у спарки, пока летчики ужинали, и сейчас ему ужасно хотелось есть. Он шел на совещание, раздраженно думая, он, молодой мужик, тридцать лет, вынужден голодным идти на работу. Да неужели надо терпеть такое унижение, разве он не сможет прокормить свою семью? Эти жирные твари делят страну на части, а он, офицер, защитник, вынужден голодным идти на службу? А какое будущее он сможет обеспечить своей дочери? Ведь через пять лет она захочет красиво одеваться, ей надо будет дать хорошее образование. А что сможет он? Скажет, что это временные трудности, что в стране экономический кризис? И почему воры и преступники жируют, скупают за бесценок заводы и фабрики, а люди, преданные своему Отечеству, живут на скупые подачки от правительства? Конечно, история все рассудит и всем воздастся за грехи. И будь он один, может быть, принял эти трудности и продолжал служить, все-таки защита Родины – это святое. Но почему все это должны терпеть его жена и дочь? И что будет со Светкой-маленькой, какое у нее будет будущее, если он не сможет дать ей образование?                                                                                             

 Он представил свою дочь официанткой в столовой или продавщицей на рынке. Ком подкатил к горлу, желваки заскрипели на скулах.                                        

«Кто виновен во всем этом? Подвесить полный бомбовый боекомплект и разгрузиться на головы этих тварей? – думал он, гневно сжимая кулаки, – но разве это изменит ситуацию?»

Лешка шел по дороге, не отвечая на приветствия офицеров и прапорщиков. Низко опустив голову, он старался скрыть навернувшиеся слезы. У входа в штаб он закурил папиросу и отошел в сторону, чтобы ни с кем не разговаривать. Успокоившись, пошел на совещание.

Потапов быстро провел анализ прошедшей недели и поставил задачу на следующую. Командиры частей обеспечения и комэски привычно слушали командира полка и занимались каждый своим делом. Лешка некоторое время сидел неподвижно, а затем достал из папки чистый листок бумаги и неровным почерком написал рапорт об увольнении. Как только он сделал это, на душе наступило облегчение. Да, все правильно, именно это решение единственно правильное. Он не может жертвовать благополучием семьи.

Как только совещание закончилось, он подошел к Потапову и положил рапорт на стол.

 – Леш, я сейчас занят, подойди попозже, у меня через пять минут громкая связь с командиром корпуса, – сказал командир полка, не читая рапорт.

 – Петрович, прочитай, – тихо сказал Лешка.

Потапов взял Лешкин рапорт и бегло прочитал его, затем еще раз внимательно.

 – Что случилось, Леш?

 – Командир, я за эту неделю спал по три–четыре часа, подрабатывал извозом и одновременно обучал летчиков. И все равно моя семья живет практически в нищете. Сегодня я пошел на работу голодным. Мне стыдно перед женой и дочерью, что я, здоровый тридцатилетний мужик, не могу обеспечить им достойную жизнь. Все, я больше не могу. Это решение окончательное.

 – Так, Леша, будем считать это нервным срывом. Я сейчас порву твой рапорт, а ты недельку отдохнешь. Через неделю об этом сам же и пожалеешь, – Потапов взял Лешкин рапорт, собираясь его порвать.

 – Виктор Петрович, у меня нет сомнения в принятом решении. Вы можете порвать мой рапорт, но я своего решения не изменю.

 – Хорошо, я отложу принятие решения по нему на неделю. В следующую субботу я дам тебе ответ.

  Лешка вышел из кабинета командира полка, и на душе у него сразу стало легче. Он понял, что принял правильное решение. Ничего, он переживет расставание с любимой работой, но зато наверняка сможет обеспечить семью.

 Следующую неделю полетов не было. Не выделили керосин, и поэтому занимались хозяйственными работами. Потапов не напоминал Лешке о его рапорте. И лишь в пятницу вечером на построении пригласил его в кабинет.

 – Леша, хочу услышать твое решение, – Потапов пристально посмотрел на Лешку.

 – Командир, я ухожу на гражданку. Решение окончательно.

Потапов подписал рапорт и отдал его Лешке.

 – Я тебя понимаю и не осуждаю. В этих условиях каждый выбирает свой путь. Мне очень жалко, что полк теряет такого летчика, как ты. Отдай рапорт в строевой отдел, и  с понедельника отправляйся в госпиталь.

 – Спасибо, командир, – Лешка пожал Потапову руку и вышел из кабинета.

Он зашел к себе в класс и сел на рабочее место. Огляделся. Стены класса первой эскадрильи были увешаны схемами и графиками. Все родное и близкое. Неужели это конец летной работе? Неужели он больше никогда не сядет в кабину самолета, не почувствует власть над многотонной машиной? Лешка резко встал.

 «Так, никаких соплей. Решение принято и назад дороги нет», – подумал он и вышел из класса, резко захлопнув за собой дверь.

 Света сегодня заступила на дежурство, и Лешка пошел к ней в санчасть. Увидев его, жена обрадовалась.

 – Лешенька, пойдем на кухню, я как раз чайник вскипятила, – она чмокнула Лешку в щеку.

 – Ну, пойдем, чай так чай, – Лешка не знал, с чего начать разговор.

На кухне Света налила чай, поставила вазу с конфетами.

 – Пей, вчера Валька с Украины приехала, конфетами вот угостила, – она, улыбаясь, смотрела на него, видно было, что рада приходу мужа.

 – Леша, я сегодня на сутки, ты Светку заберешь из садика?

 – Свет, я рапорт написал об уходе, – Лешка посмотрел на жену.

 – О каком уходе, с должности комэски? – Света удивленно посмотрела на мужа.

 – Нет, об уходе из армии. Устал я, Свет, от такой жизни собачьей. Постоянное безденежье, неопределенность. Дочь подрастает, ее тоже надо как-то в жизни устраивать, да и  ты еще молодая. Мне надоело смотреть, как ты коготки штопаешь, – Лешка говорил медленно, не смотря на жену.

Света подошла к Лешка, села на колени и обняла его.

 – Леш, уходим, так уходим. Мне с тобой и в шалаше рай, – она поцеловала его в щеку. – Ну, а дальше куда, в гражданскую авиацию?

 – Нет, Светик, туда летчикам-истребителям  вход заказан, не берут нашего брата в гражданские летчики. Мой однокашник, Вадька Молчанов, пять лет пробивался, так и не взяли, хотя летчик хороший. Работает сейчас в аэропорту охранником. Бесхозяйственность  в государственном масштабе, но что делать? Никому до этого нет дела. Поедем к Кольке. Город большой, работу, наверняка, найдем, да и остановиться первое время будет где.

 Лешка обнял жену и она прижалась к нему.

 – Свет, я знал, что ты поймешь меня, – он крепко поцеловал ее в губы. В ответ она прильнула к его губам. Лешка целовал жену и ему было приятно, как в первый раз. Он обнимал ее все крепче, целовал ее губы, шею. Руку непроизвольно скользнула по груди.

1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58, 59, 60, 61, 62, 63, 64, 65, 66, 67, 68, 69, 70, 71