Страница 29
– Да, ребята, с Любашей мне повезло. Она настоящая боевая подруга. Вы не представляете, как она заботится обо мне. Если полеты, я от всех дел освобожден, ребенка не вижу и не слышу. Она о моем режиме заботится лучше, чем полковой доктор, – Петя поцеловал жену, – она у меня самая лучшая.
– Ребята, я же выросла рядом с аэродромом. В детстве все ревела, что не мальчишкой родилась, хотела летчиком стать. А потом решила свою жизнь только с летчиком связать, и сейчас очень счастлива. И будем мы вместе с Петушком и служить, и летать, и должности со званиями получать, – она ласково провела рукой по голове мужа.
Лешка трескал пироги, запивал их чаем и думал, как в жизни все меняется. Он думал, что Любаша ветреная и легкомысленная девушка, а оказалась заботливой женой. И как ему было хорошо в этом уютном доме, с горячим чаем и пирогами. Он откинулся на спинку дивана и слушал, как Любаша рассказывала о жизни в гарнизоне. А сам невольно поймал себя на мысли, что тоже хотел бы иметь такой же дом, жену, сына. В это время дверь открылась и в комнату вошла высокая блондинка лет двадцати пяти.
– Здрасьте, – поздоровалась она, – Любаш, дай спички, а то у меня всегда все не вовремя кончается, – она с любопытством разглядывала незнакомцев.
– Это наши однокашники, сегодня полк перелетал, так они отстали. Это Миша и Леша, – коротко представила она друзей. – Ты Вовку уложила?
– Спит, как сурок.
– Ну, тогда садись, чаю с нами попей. Ребята, это подруга моя, Катька, живет в соседней квартире, – Любаша наливала чай. – Не замужем, классная баба, на втором месте после меня, – она подмигнула Лешке, – а какие пироги печет!
– Ну, если пироги, тогда садись ко мне поближе, за пироги я все отдам, – Лешка подвинулся, освобождая место Кате.
– А теперь у нас компания, Петь, достань хоть вина, что ли, – Лешка вопросительно посмотрел на Мишку.
– Эх, гулять, так гулять, – Мишка потерт руки.
Скоро компания весело болтала, смеялась, Лешка даже пригласил Катю на танец. Он вовсю ухаживал за ней. В десять часов Мишка посмотрел на часы и сказал:
– Ну, время баиньки, завтра рано на полеты.
Он и Лешка начали собираться.
– Мальчики, как здорово, что мы встретились, – у Любаши появились слезы.
– Теперь ваша очередь к нам. Будем рады, – Мишка по-театральному раскланялся.
Друзья простились и направились в гостиницу. Лешка не мог забыть Катю. Он еще чувствовал ее теплые руки, стройную фигуру, милый голос. Он шел и думал: «Вот завтра мы улетим, и я больше никогда не увижу ее. А может, это судьба?»
Перед самой гостиницей он вдруг остановился.
– Миха, я на минутку, мне надо увидеть Катю, – и, повернувшись, пошел обратно.
– Завтра в шесть утра отъезд, Дон Жуан хренов. Смотри не опоздай, – крикнул ему вслед Мишка.
Лешка почти бежал. Он не представлял, как может войти к Кате. Она, скорее всего, прогонит его, и будет ужасно стыдно перед Любашей и Петей. Но какая-то странная сила влекла его к Кате. Подойдя к двери, он на секунду остановился. Что он скажет: здравствуйте, я ваша тетя? Рука машинально нажала звонок.
Дверь открыла Катя в домашнем халате.
– Я знала, что ты придешь, – сказала она тихо, пропуская Лешку вперед. – Свет не включаю, Вовка спит, – сказала она шепотом.
Лешка закрыл за собой дверь и сразу же обнял Катю. Он принялся страстно целовать ее, обнимая изо всех сил. Он весь сгорал от желания овладеть ею. Катя не ожидала такого напора и не сопротивлялась. Постепенно Лешкина страсть передалась и ей. Она начала так же страстно отвечать на Лешкины поцелуи, лаская его волосы и шею. Расстегнув халат, Лешка видел, что под ним ничего нет. Он поднял Катя на руки, которая уже была в его власти, и понес ее в комнату.
Кровать уже была приготовлена ко сну, и, подойдя к ней, Лешка положил почти обнаженную Катю на кровать. Быстро раздевшись, он лег рядом.
Что происходило дальше, напоминало какой-то ураган. Они предавались любви раз за разом, едва успев отдохнуть. Это было какое-то сумасшествие, Катя истомлено стонала, Лешка, воодушевленный такой реакцией любовницы, испытывал огромное блаженство от секса. Наконец, уставшие, они лежали некоторое время молча.
– Катя, что это было? – первым пришел в себя Лешка. Он повернулся к Кате и посмотрел ей в глаза. В комнате было темно. И он видел только силуэт ее лица.
– Я не знаю, – тихо ответила она, – со мной никогда такого не было.
Лешка провел рукой по Катиному лицу, по ее щекам бежали слезы.
– Ты что, милая, я тебя обидел? – удивленно спросил он.
– Это я от счастья, мне давно не было так хорошо, – она встала с кровати,
– пойду, Вовку посмотрю.
Катя подошла к детской кроватке, которая стояла в противоположном углу и, включив ночник, начала поправлять одеяльце на ребенке.
Лешка осмотрелся по сторонам. Прямо на него со стены смотрел портрет молодого летчика в защитном шлеме. Портрет был с черной траурной лентой.
– Это Вовка мой, два года назад разбился при заходе на посадку, – Катя легла рядом. – Полк тогда готовился в Афган, и они отрабатывали заход на посадку с крутой глиссады. Вовку солнце ослепило, и он крылом зацепил за сосну после ближнего привода. Я беременная была, на девятом месяце. Когда по громкой связи объявили, чтобы команда наземной поисково-спасательной службы срочно прибыла на аэродром, я еще ничего не поняла. Ну, вернее, поняла, что что-то случилось, но не думала, что это серьезно. Помню, в окно выглянула, а там жены летчиков уже кучковались. Ты знаешь, странное зрелище. Я смотрю из окна, а они, как заведенные, на месте не стоят. Как будто вокруг них кто-то круг нарисовал, и они не могут из этого круга выйти, все ходят, ходят внутри. И еще помню их лица. Какие-то чужие лица, отрешенные, испуганные. Мне даже смешно стало, как пингвины на Северном полюсе. А они-то уже опытные были. Знали, что если самолеты гудеть престали и вызвали команду наземной поисково-спасательной службы, значит, либо авария, либо катастрофа. И каждая из них думала, только бы не мой. Потом уазик командира полка подъехал. Командир вышел и сразу к бабам. Он им что-то сказал, и они сразу все на мое окно уставились. Я тогда почему-то за занавеску спряталась. А когда через несколько минут «санитарка» подъехала, и командир полка вместе с доктором, который медицинский чемоданчик нес, пошел в наш подъезд, я поняла – ко мне. Сил хватило только дверь открыть. Дальше ничего не помню. Привезли меня в больницу без сознания. Кесорили. Вовка здоровенький родился. А я месяц в больнице провалялась. Мужа похоронили без меня. Выписалась и бегом на кладбище. Могилку сразу нашла, на ней поставили кусок хвоста от Вовкиного самолета, далеко видно. Пришла, а там все чужое, как будто не лежит он в могиле. Не видела я его мертвым. Он для меня как будто улетел и не вернулся. Все жду, дверь откроется и он войдет.
Лешка лежал неподвижно, боясь шевельнуться. Катин рассказ шокировал его.
Он молча взял Катю за руку и крепко сжал ее.
– Кать, ты извини меня, если я тебя обидел, – промямлил он.
Катя молчала. Лешка приподнялся и заглянул ей в лицо. Она лежала на спине и смотрела в потолок. Слезы двумя маленькими ручейками стекали по вискам.
– Кать, ну перестань, не надо, – Лешка бережно вытирал слезки.
– Ничего, Леш, все нормально. Я никому это не рассказывала. А ты хороший, мне хорошо с тобой, – Катя привстала и поцеловала Лешку.
– Кать, ты это, адрес мне дай свой, я тебе обязательно напишу. Ты не думай, что если у тебя ребенок, значит, ты никому не нужна. Ты мне очень понравилась.
– Нет, Леш, ты меня неправильно понял. Это мне никто не нужен. Я своего Вовку люблю, и большого, и маленького. Я же ведь своего любимого недолюбила, и значит, теперь буду всю жизнь любить. Это ведь когда налюбишься с кем-то, то можно и разлюбить. А я своего недолюбила, а значит, никогда не разлюблю. А еще у меня Вовка маленький есть, как две капли похож на своего отца, негодяй, – Катя улыбнулась. – Только вот не знаю, что с днем рождения его делать, он же в один день с днем смерти отца, – она опять помрачнела.– Ладно, Леш, давай спать, уже три часа ночи.
Лешка лежал молча, а в его голове путались мысли. Он пытался распутать этот клубок, но ничего не получалось. Незаметно Лешка уснул. Проснулся он от того, что кто-то ласково тряс его за плечо.
– Вставай, проспишь. Улетят без тебя.
Катя склонилась над ним, теребя за плечо.
– Как мертвый спал, даже ничего не приснилось, – сказал он спросонья.
– А я так и не легла, всю ночь простояла у окна, я ведь первый раз Вовке изменила.
– Кать, мертвым не изменяют, – Лешка поднялся и начал одеваться.
– Ладно. Пошли чай пить, – Катя пошла на кухню
Наскоро попив чай, Лешка побежал к гостинице. Еще издали он увидел Мишку, который нервно курил.
– Ты, Дон Жуан хренов. Командир полка уже уехал на аэродром. Конец никак не мог вытащить? – с ходу накинулся он на Лешку.
– Ладно, не скули, – огрызнулся Лешка и с ходу заскочил в автобус.
На аэродроме все было, как обычно: короткие указания, летчики, улетели догонять свою группу.
Приземлившись на аэродроме недалеко от Баку, они увидели, что полк уже улетел. Быстро подготовив самолеты, они взлетели в направлении аэродрома Мары, и уже через полтора часа делились впечатлениями с летчиками основной группы.
***
Командир полка полковник Звягинцев собрал летный состав для постановки задачи на учения. Невысокого роста, коренастый, гладко выбрит и коротко подстрижен, он старался своим видом не выдавать волнения. Говорил четко, выделяя каждое слово. Но волнение было у всех.
– Полк в условиях, приближенным к боевым, будет выполнять поставленные задачи. Каждый человек, задействованный в этом сложном механизме учений, является его частью, и от действий каждого зависит конечный результат.
Все это понимали и поэтому предельно внимательно слушали командира.
– Полеты будут два дня, – четко говорил Звягинцев, – первая эскадрилья пойдет на уничтожение пяти воздушных беспилотных мишеней Ла-17. Вторая эскадрилья будет уничтожать воздушные цели на земле. Третья эскадрилья отражает налет противника на средней высоте. Выполняем задачу раздельно, первой взлетает первая эскадрилья, после посадки первой – вторая, и после посадки второй – работает третья эскадрилья. Затем будем в составе полка преодолевать ПВО противника. Против нас будет работать местный полк зенитно-ракетных войск. Сами понимаете, у них здесь все пристреляно, и как мне сказал командир этого полка, они условно собьют наших столько, сколько спирта мы им привезем. То есть, больше спирта, меньше сбитых. Что будем делать, летчики?
– Командир, спирта не жалко, но получается, что мы сами под них ложимся да еще ноги раздвигаем? – с задних рядов сказал Потапов.
– Ты, Потап, не горячись. Они все продумали. Маршрут преодоления ПВО проходит через трассу местных воздушных линий, по которым «Аннушки» ходят, а пересекать ее нам можно либо на высоте выше 500 метров, либо ниже 200 метров, – сказал начальник огневой подготовки подполковник Кирилюк, – а у нас нижний допуск у летчиков – 200 метров. Получается, на высоте 500 метров они нас как куропаток на охоте будут щелкать.
– Командир, на оценку хорошо они должны уничтожить четыре цели, я предлагаю всем полком преодолевать трассу на высоте 150 метров, летчики у нас подготовленные, справятся. Звено молодых пойдет на 500 метров за куропаток, – сказал комэска первой эскадрильи.
– Товарищ командир, мои тоже готовы к такой высоте. Прошу разрешения пересекать трассу на 150 метрах, – возмущенно сказал вскочивший Потапов.
– Потап, ты не горячись, если они ни одного не перехватят, командира полка ракетчиков на кол посадят. Поэтому смирись, Гастелло, – с усмешкой сказал заместитель командира полка Татаринов.
– Ну, так и решили. Комэски, рассказать летчикам особенности полета на малой высоте. Через сорок минут начинаем, – командир, взяв документы, уехал на уазике на командный пункт полка.
Летчики стали выходить на улицу, где комэски должны были уточнять задание.
– Потап, задницу помассажируй, прежде чем ПВОшникам будешь подставляться, – ехидно сказал капитан Семин, проходя мимо третьей эскадрильи.
– Проходи, парнокопытный, я посмотрю, как ты сегодня «Лашки» будешь валить, – огрызнулся Потапов.
– Потапов, ты не нервничай, кому-то надо и за подсадную утку сработать, не всегда тебе мишени валить. У тебя их на счету, наверное, больше всех в полку? – спросил Буйновский.
– У Татаринова больше, – хмуро ответил Потапов.
– Ну, это за счет двух сбитых на Ближнем Востоке «фантомов», – уточнил Москаленко.
Коротко дав указания, комэска побежал к техникам проверять, как идет подготовка самолетов.
– Так, слушать меня внимательно. Пойдем на высоте 150 метров, хрен им лысый. Захотели из Потапа подставу сделать. Вам держать строй. Всем стоять с превышением. Самое главное – не бздеть, я вас поведу под трассой, как по канату, – сказал он своим летчикам, когда все разошлись.
– Командир, мы не подведем, – воодушевленно сказал Артур.
– Ну а теперь пошли войну по громкоговорителю слушать, – Потапов пошел в высотный домик, где из динамиков транслировался радиообмен.
Летчики первой эскадрильи заняли готовность № 1, и ждали сигнала о условном нападении противника. В роли противника были радиоуправляемые мишени Ла-17, или в простонародье – «Лашки». Летчикам предстояло реальное уничтожение мишеней ракетами водух-воздух или огнем из пушки. Это был самый ответственный этап учений, и поэтому его выполнение доверили опытным летчикам. Летчики второй и третьей эскадрильи собрались возле громкоговорителя
1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58, 59, 60, 61, 62, 63, 64, 65, 66, 67, 68, 69, 70, 71