Cтраница 29

- Ну, поздравляем вас, Никифор Петрович! Достойная машина. Что нужно человеку, чтобы встретить старость. Хороший дом, хорошая жена, и новенький Рено, - громко сказал Николай. – Вот вам подарок от нас всех – он подал  Никифору Петровичу  набор  автомобильных ключей. Строгий старик сразу  подобрел и улыбнулся.

- Спасибо, товарищ подполковник. Дякую, угодили старику.

- Папа, это Юра выбирал, самый лучший набор, там все ключи, даже которым усилие можно замерить, - Ленка заискивающе посмотрела на отца.

- Лучше б он в армию сходыв, Родине служить. Мне краще був  бы подарок, - тесть из подлобья взглянул на Юрку.

- Ну, какая армия, папа! Какая армия! И что защищать? Нас уже давно обобрали до нитки.  Магомеда, который землю всю вокруг скупил? Или ворюгу Крамеля, который растаскивает последнее в районе? – взорвалась Ленка. – Очнись, папа, просрали мы Родину, просрали. Мы здесь бесправные эмигранты.  Посмотри вокруг! Как выживете! Ни почты, ни медпункта, ни магазина. Каменный век! А дорога такая, что в грязь только на тракторе проехать можно. Здесь же колхоз раньше какой был! Миллионер!   А сейчас разруха…, и  хозяин Магомед! Лицо кавказской национальности!  И за его землю я своего Юрку воевать не пущу.

- За его землю?  Вот за енту хату надо воевать, - гаркнул  Никифор Петрович, - указав пальцем на свой дом. Я почему тута  живу, а не в районе. Потому шо это моя Родина. И башку сверну и Магомеду твому, и Крамелю за енту хату.

- Ну,  все! Началось! Мы же машину приехали обмывать, - вмешался Николай. Он уже привык к постоянным наездам старика на Юрку. Но тот уважал Николая и сразу сменил тон.

- И вправду, пийдемо в сад. Я тама стол зробыв. Пид  яблоней, рядом с баней.

 Компания направилась в сад, где стоял накрытый стол. Рядом, в мангале, догорали дрова. Никифор Петрович подошел к столу и по-хозяйски сразу  стал наливать водку в стаканы.

- И як жешь воны, собаки капиталисты, нас обскакали в автомобилестроении? Вона  глянь, Мыкола, - он обратился к Николаю, - зазорчики между панелью. Ну миллиметр к миллиметру. А краска яка?

- Никифор Петрович, парадокс в том, что многие инженера наши там работают.

- А шош воны тута, в России, не зробят таку  тэхнику?

- Вот парадокс такой, мне непонятный. Стоит русскому человеку за рубеж податься, так он стразу добивается успеха.  А  на Родине сидит в глубокой жопе. Я конечно  извиняюсь за выражение,   -  Николай сорвал яблоко с дерева и смачно откусил,

–  И это потому, что  в стране нашей форменный феодализм процветает. Как феодал скажет, так тому и быть.

- Точно, феодальный строй нынче. Я вона, давече на крыльце цигарку покуривал, та думку думал. Вон, глава нашего району! Хто ему указ? Токма областной начальник. А областному?  Московский.  И ни суд, ни прокуратура, ни менты ему не указ. Власть он. Опричник.  С неограниченными правами. А мы есть холопы  бесправные. Хотели в капитализм попасть, а угодили разом в феодальный строй. Тьфу ты господи, дожились. Все на комуняк жаловались. Ковбасы не було, на партсобрания заставляли ходить….  Ни -и-и …, хочу назад. В СССР. Хочу в очереди за ковбасой стоять, пусть на стареньких  жигулях ездить буду….

- Ну, размитинговался, старый, размитинговался….. Ты угощай гостей, или забыл,  зачем люди приехали?

 Николай поднял стакан и громко сказал:

- Никифор Петрович, чтобы ездить до глубокой старости без поломок и происшествий!

- Гарно, гарно, - крякнул старик и залпом выпил.

- Закусите, закусите маленько и баньку, старый  венички приготовил.

- Пусть мужики идут, а мы с Катькой по саду погуляем, - Лена взяла Катю под руку, и они пошли гулять по саду.

 Мужчины  дружно засобирались в баню. Она была гордостью Никифора Петровича. Аккуратно зашкуренные бревна и  покрытые лаком, резные ставни и дверные наличники. На крыше поскрипывал на ветру красивый флюгер. Внутри  пахло деревом. Большая прихожая,  отделанная всевозможными резными штучками, чучела птиц и  голова оленя…. Все это придавало помещению  какой-то особый уют. Все дружно разделись и сразу направились в парную.

 Ленка и Катя под руку прогуливались по саду. Они уже сорвали с дерева по яблоку и дружно жевали. Девушки  непринуждённо  болтали  о чем то, периодически заливаясь задорным смехом. Они переходили от дерева к дереву, срывая все  новые яблоки, и бросая недоеденные на землю.  Ангелина Ивановна, вытиравшая стол от налетевшей пыли, невольно заулыбалась, глядя на них. Она застыла неподвижно, с грустной улыбой на губах. В ее глазах была толи грусть, толи воспоминания о прошлом. А может она вспомнила маленьких Катю и Лену. Как те в детстве прятались в этом саду, как строили в глубине шалаш. Как играли в дочки-матери.  А сейчас Катя ждет ребенка, скоро сама станет мамой. Как быстро бежит время!  Стремительной рекой, не зная остановок и передышек. Отсчитывает секунды, минуты, часы…. И не подвластно ни воле начальника, ни природным катаклизмам.  А люди щепки в этой реке, кружит вода их, вертит. Бросает в разные стороны. Каждому свой путь. Кому посередине реки, на ровной, спокойной воде. Кому с краю, на стремнине. Вся жизнь в водоворотах и перекатах.

   Дверь бани с шумом открылась, и оттуда вывалилась дружная компания мужиков, от которых клубами валил пар.

- Папа, ну вы даете, чуть не задохнулся – прописклявил  Юрка.

- Ой, хорошо, давно так не парился – сказал  Николай, выходя из бани следом

- Ото ж вы, молодежь, в своих кабинетах закисли, та радости жизни ни бачите. А радость то в гарной бане…. Як в бабе. Баня, она ж як баба. Пока молода, с нее толку мало, только обжигае,  та ни грее.  Гонору много, та огня лишнего.  А вот колы ее, то бишь бабу, мужик потопчет некоторое время. Спесь лишнюю пооботрет, жар лишний собье. Вот тоды и баба та, и баня вже по вкусу. И любовь гарная, и пар ласковый – Никифор Петрович сел за стол, довольно улыбаясь.

- Ну, вы, папа даете. После того, как вы попарите, жизнь кажется краше – Юрка заискивающе улыбнулся тестю.

- А як жешь, баня всю дрянь с тебя выдавливает. Ну, с легким паром – он разлил водку в стаканы.

 Мужики выпили и стали закусывать солеными огурчиками. Скоро подоспели  шашлыки. Подошли Катя с Леной. Компания загудела несмолкаемыми разговорами. Через час мужики  были изрядно пьяны.

Никифор Петрович уже по-отечески обнимал Юрку, что-то рассказывая ему из армейской жизни,  Николай беседовал с Ангелиной Ивановной. Катя болтала с Леной. Никто ни кому не мешал.

Неожиданно Юрка вскочил и громко, с трудом выговаривая слова сказал:

- Друзья! Мы допустили большую ошибку! Мы же машину не обмыли!

- Як це нэ обмылы? А шо мы щас робым? – не понял Никифор Петрович.

- Ну, я в смысле, на машину надо водкой брызнуть, а то поломается, - Юрка говорил поучительным тоном, с трудом шевеля языком.

- И то верно, надо брызнуть на машину водкой, - согласился Николай.

- Гарно, пидставляйтэ стаканы, пишлы к машине, - Никифор Петрович разлил водку в стаканы и пошел первым  к Рено, которая стояла неподалеку, у забора. Все потянулись за ним со стаканами в руках, весело болтая. Юрка замешкался и крикнул вдогон:

- А закусь, папа, закусь!

Его ни кто не услышал. Тогда он подбежал к мангалу, снял с него два больших шампура с шипящим  мясом, и кинулся догонять толпу.  Видя, что отстал, он решил сократить  путь и побежал прямо к забору, у которого стояла машина. Все еще только подходили к машине, а Юрка, с двумя  шампурами и  в руках, уже карабкался на забор. Он забрался на наверх и радостно помахал всем шампурами:

- Эге-гей! – крикнул он что было силы, - я закусь принес!

Ленка помахала ему в ответ.  Николай поднял вверх большой палец. Юрка хотел еще что то крикнуть, замахал руками.  Но в этот момент штакетина под Юркиной ногой предательски подломилась, и он полетел с забора прямо на  новенький Рено.  Ударившись о крыло машины лбом, он с размаху всадил оба шампура в капот. Когда все побежали к машине,  Юрка лежал на капоте, держась за шампуры. Мясо аппетитно дымилось.  Первым рядом оказался Николай и сразу  стал помогать Юрке. Тот непонимающе крутил головой и бестолково улыбался. Но когда его взгляд упал на продырявленный шампурами капот, он вскочил на ноги и заорал не своим голосом:

- Папа, я все починю. Папа я все отремонтирую!

Никифор Петрович уже  подбежал к машине и срывающимся голосом прошептал:

- Аля, ма-ши-на, ма-ши-на. Но-ва-я ма-ши-на.   Он говорил медленно, нараспев, по слогам,  гладя рукой помятое крыло и капот.  Затем бросил взгляд на  Юрку и завопил:

- Убью! Убью, сучий потрох! Дьявол лобастый!  -  и кинулся на Юрку. Но тот, что было силы, рванул по дороге. Николай схватил Никифора Петровича и стал его держать. Ему помогали женщины. Старика  с трудом держали, а тот продолжал вопить:

- Все одно убью! Убью козла лобастого! Говорил Ленке – не выходи за этого проходимцы! Убью-ю-ю!

Все дружно успокаивали его, уводя во двор. Кричали бабы, тесть громко материл Юрку, Николай изо всех сил удерживал его.  А Юрка прятался в кустах, с опаской поглядывая, как уводят разбушевавшегося тестя.  Когда  компания скрылась за дверью дома,  Юрка подошел к машине.

Он посмотрел на изуродованный капот и крыло, почесал затылок и негромко сказал:

Да…, точно убьет, - и пошатываясь побрел к догорающему костру. Он понял – ночевать ему придется в бане. В парной уже было не так жарко. Юрка открыл пошире  дверь, парной, улегся на теплую полку и положил себе под голову чье то  влажное  полотенце.

- Убьет, точно убьет – прошептал он и сразу уснул.  День подходил к концу. Скоро стемнело и деревня покрылась мраком. Только то там, то здесь светились окна домов. Скоро погасли и они. Наступила ночь. И лишь лай собак напоминал о деревне. Одной из тысяч  умирающих русских деревень.

 

  3.

 

Новенький Рено послушно глотал дорожные выбоины и едва слышно шуршал шинами по гравийной дороге.  Николай был за рулем, угрюмый Юрка сидел рядом. Катя и Лена молчали на заднем сиденье. Утром, когда все страсти улеглись, решено было ехать домой  на Рено. Юрку утром привели из бани, и тот клятвенно заверил тестя, что  саморучно отремонтирует машину. И если кто-то заметит следы ремонта, пообещал на второй день написать заявление в военкомат на военную службу. Видимо этим он зацепил  Никифора Петровича, и тот молча кинул ключи на стол, угрюмо буркнув:

- Чини, лобастый.

- Никифор Петрович, да не переживайте вы так. Починит ваш автомобиль Юрка, у него руки золотые – попытался смягчить обстановку Николай.

- Та починить то починит…, только вот состояние сейчас, как будто на моей свадьбе невесту хто то оттрахал раньше меня.

- Папа! Опять вы со своими солдафонскими шутками! – взорвалась Ленка.

- Замуж за уродов выходить не надо – буркнул Никифор Петрович, сплюнув. Юрка для верности  спрятался за спину жены.

 Домой собирались молча.  Все были подавлены случившимся. Волгу Николая решили оставить, чтобы старики могли, в случае необходимости, поехать в район. Ведь деревне не было аптеки, да хлеб подвозили через пень колоду. Никифор Петрович  вышел провожать гостей. Он курил сигарету за сигаретой, зло поглядывая на Юрку. Покалеченный Рено плавно покатился по сельской дороге.

- Блин, надо же…, новая машина – нарушила тишину Катя.

- Новая…, - Николай осторожно вел машину по неровностям, - и надо же, лбом прямо в крыло. Юрка, ты себе по крепче деталь не мог выбрать?  – ухмыльнулся он, - ну бампер, например…, или колесо.

- А я смотрю, он машет шашлыками на заборе, герой – неожиданно рассмеялась Ленка.

- И носом! Носом как спикировал – тоже залился смехом Николай.

- Ха-ха-ха, а я подбежала,  понять не могу, шампуры в капоте торчат, а Юрка лежит и улыбается – Катя тоже заливисто смеялась.

- А Никифор Петрович кричит – убью, убью, я и вправду подумал, конец мне –  рассмеялся Юрка.

- А по дороге, по дороге-то как рванул – Николай смеялся во всю.

-  А я утром в баню прихожу, а он как младенец, ха-ха-ха, на полке, ха-ха-ха, калачиком свернулся – Ленка держалась за живот от смеха.

Они уже не могли остановиться и продолжали смеяться, вспоминая все новые подробности вчерашнего происшествия.

- А вообще, ничего тачка, - Юрка погладил рукой  панель.

- Умеют французы делать машины – ответил Николай.

- Коль, а ты знаешь, что такое полицейский разворот, - с азартом сказал Юрка.

- Юра, ты уже машину покалечил – Лена толкнула мужа в плечо.

- Да ладно, Коль, короче вон,  видишь, поле? Сейчас сворачиваешь на него, резко выворачиваешь руль, зажимаешь ручник и даешь газу. Машина  на месте разворачивается на сто восемьдесят градусов.

- Давай попробуем, - загорелся Николай. Он сбавил скорость, выехал на поле и резко вывернул руль.  Ручник, газ, и машина в одно мгновение развернулась в противоположную сторону. Девушки завизжали.

- Ухты! – у Николая заблестели глаза, - давай еще раз.

Он повторил, и опять машина лихо развернулась в противоположную сторону. Опять завизжали девушки, Юрка одобрительно засвистел.

- Коля, пожалуйста, еще один разворотик, и в роддом – громко крикнула Катя, рассмеявшись.

 На Николая это подействовало, как освежающий душ. Он выехал на дорогу и опять  медленно повел машину по неровной дороге.

 Скоро показался поселок.

- Коля, давай в цех заедем, проверим дежурного коптильщика, как бы снова не напился.

- Котенок, он теперь месяц в рот капли не возьмет, я ему мозги хорошо промыл – Николай посмотрел на  Катю в зеркало заднего вида.

- Коль, давай заедем, по пути ведь – Катя улыбнулась Николаю, который продолжал поглядывать на жену в зеркало.

- Ладно, как скажешь, - Николай повернул машину в сторону цеха.

 Как только подъехали, из калитки вышел сторож. Увидев вышедшего Николая, он заулыбался.

- А я гляжу, авто не наше, хотел для верности  из ствола бабахнуть.

- Доброй ночи, Кузьмич, как обстановка.

- Все спокойно, Палыч, коптильщик в норме, не пьет. Побожился жене, я сам слыхал. Так что можешь спокойно спать – сторож достал папиросу и задымил.

- Ну и ладненько, тогда поедем спать, завтра рано на работу – Николай направился к машине.

Когда Николай подошел к машине, сторож негромко сказал:

- Палыч,  там, за углом, иномарка какая то стоит…,  не наша. Уже час. Что то вынюхивают….

- Что вынюхивают? Выходил кто из машины?

- Да вроде нет.

- Ладно, я гляну – Николай пошел вдоль забора. Когда он свернул за угол, неподалеку действительно стояла машина. Увидев Николая, водитель завел мотор и резко рванул по проселочной дороге в сторону поселка.

 Николай успел разглядеть машину – это был потрепанный Опель. Он вернулся к сторожу, который все еще стоял калитки.

- Ложная тревога, Кузьмич. Видно кто-то из города к бабе приехал. Секс у них там,  в машине. А мы ему помешали, - ухмыльнулся Николай.

- Как в машине? Там же тесно? – удивился сторож.

- Ничего…, приспосабливаются, - Николай сел в машину, -  ну, до завтра.

- Надо же…, в машине…. В наше время все больше на сеновале…, и мягче, и места больше – Кузьмич недоуменно пожал плечами и пошел в сторожку.

- А машина то незнакомая, - подумал Николай и включил передачу.

Какого черта здесь отирались? Вон, за околицу отъехал и гуляй на здоровье, сколь душе угодно. Что-то тут не так….

 Утром Николай и Катя ровно в восемь приехали на работу. Проведя небольшую планерку, Николай обошел цех, проверил рыбу в камерах, дал указание коптильщикам. Через полчаса он зашел в кабинет.

- Тихо, не напугай. Потихоньку подойди и положи руку на живот, - Катя стояла у зеркала. Николай осторожно  подошел к Кате и положил ладонь на ее округлившийся живот. Через минуту он почувствовал удары по руке.

- Дерется, пацан будет – улыбнулся он.

- Девочка – в ответ улыбнулась Катя.

Николай поднял Катю на руки и понес ее к дивану. Он сел и посадил жену на колени.

- Котенок, мне надо ехать с Муранск. Сейчас пойдет спрос на скумбрию да селедку. Неплохо было бы машину рыбы взять подешевле.  Васька Расторгуев обещал помочь.

- Конечно,  поезжай. Мне еще два месяца ходить беременной. Вот когда останется месяц – никуда тебя не пущу – Катя  обняла Николая и крепко прижалась к нему.

- Господи, как мне нравится запах твоих волос – Николай вдохну воздух, уткнувшись в Катины волосы.

- Чтобы в командировке ни чьи волосы не нюхал – прошептала ему на ухо Катя.

- Даю слово офицера.

- Если будет мальчик, я его Колькой назову – Катя продолжала шептать на ухо Николаю.

- Котенок, а почему ты не хочешь УЗИ сделать? Уже давно бы знали, кто будет. Машка или Сашка.

- Так не интересно. Все должно идти своим путем. Придет время – узнаем. Хотя я знаю – будет Коленька…, Николай Николаевич – она продолжала говорить на ухо, медленно, медленно, выговаривая каждое слово.

- Или Катерина Катериновна – улыбнулся Николай.

- Тьфу ты, шутник, - Катя подскочила и легонько  ударила мужа по лбу.

Николай поднялся и подошел в окну. Отодвинув занавеску, он открыл окно  и закурил. Катя взяла чайник и стала набирать в него воду.

- Господи, вот оно – счастье, – сказал негромко  Николай, выпуская дым на улицу.

- Счастье, Коленька, счастье. Одно на двоих.

- На троих – добавил Николай, и опять выпустил дым в окно.

Катя набрала воду в чайник и пошла ставить его на подставку. Когда она проходила мимо Николая, неожиданно охнула и выронила чайник с водой. А сама стала медленно оседать на пол. Металлический чайник с грохотом покатился по полу.  Николай рванулся к жене, зацепив край стола, настольная лампа тоже с грохотом  оказалась на полу. Николай в последний момент успел подхватить Катю на руки и понес к дивану.

- Котенок, Котенок, что с тобой, - он гладил Катю по щеке, тревожно вглядываясь ей в лицо.

Через минуту Катя открыла глаза и улыбнулась.

- Голова закружилась, организм не справляется с двумя…, мне уже лучше – она попыталась подняться.

- Блин, говорил тебе, иди в декрет.

- Какой декрет, Коленька? А кто будет учет вести? – Катя поднялась и поправила прическу. – Не пугайся, просто закружилась голова.

Николай подошел к окну и закрыл форточку. Каждый занялся своим делом. 

1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38