Cтраница 21

- Коленька, в Ленинградской области есть народность – вепсы. Так вот, есть версия, что так их назвал Петр первый. Он строил в тех местах ладьи, а местные противились засилью иноверцев. То жги их, то резали. Так вот, Петр первый собрал их и закричал на них – Вы псы, люди добро делают, флот отеческий строят,  а вы их огнем палите. Вы псы. От сюда и пошло – вепсы.

Егор Иванович прошел несколько метров и оглянулся назад и крикнул:
- Вы псы! Животные! Но его никто не слышал. Народ пил прямо у машины с водкой. Кто-то уже дрался.  Какая-то женщина пыталась оттащить мужа, но тот ударил ее кулаком в лицо и скрылся в толпе, которая продолжала разбирать водку. Егор Иванович  махнул рукой и пошел дальше.

Открыв дверь, Николай помог ему  сесть в машину.

- Домой? - негромко спросил он, включив двигатель.

- Нет, Коленька, не домой. Сейчас…. - он на минуту замолчал, собираясь с мыслями, – Знаешь, что? Поехали к одному очень интересному человеку. Вон там, у старого колодца, дом с резными ставнями. Там живет дедушка Илья, так его все зовут. Посидим, поговорим с ним. Мне всегда легче от общения с ним.

 Николай включил скорость,  и машина медленно покатилась  по неровной дороге.

Егор Иванович откинулся на спинку сиденья, закрыл глаза. Седые волосы растрепались по голове. Он выглядел совершенно разбитым.

- Егор Иванович, может домой? - негромко спросил Николай.

- Нет, нет, Коленька. Я тебе должен объяснить многое. В первую очередь, что происходит со всеми нами. С нашей страной. Сейчас самый момент. Поехали, я тебя познакомлю с интересным человеком. Он прожил длинную жизнь, и ему есть что рассказать. Большие руки лежали на коленях. Он нервно сжимал и разжимал кулаки.

- Как быстро уничтожили нас…. Как быстро… - сказал он тихо.

- Может, вы преувеличиваете?  Ну, не везде же так – пытался возразить Николай.

- Это показательный пример. Загнивание начинается с больных  точек. Затем поражается здоровая ткань. Как обычный рак.  Русский народ болен раком. Пошли метастазы. И теперь дело времени, - он продолжал говорить с закрытыми глазами.

 Скоро подъехали к дому с резными ставнями. Молча вышли из машины. Егор Иванович подернул плечами.

- Так, не вешать нос. Все нормально, - попытался сказать он бодро, но получилось как то фальшиво.

Он нажал на ручку калитки,  и они вошли во двор.

Вдалеке, в саду, у уликов с пчелами возился старик, одетый во все белое. В одной руке у него была дымящаяся лампадка, а в другой – рамка с медом. Он что-то с интересом разглядывал.

- Илья Макарович! – громко крикнул Егор Иванович.

 Старик поднял глаза и махнул лампадкой.

- Ступайте в беседку, я зараз, - ответил он.

Николай и Егор Иванович расположились в беседке, которая была плотно укрыта виноградом от жаркого солнца. Стояла ранняя  осень. И налитые гроздья винограда  свисали прямо  беседку. Николай отщипнул одну гроздь. С удовольствием стал есть виноград, рассматривая владения дедушки Ильи. В начале  участка стоял рубленный  дом, украшенный резными ставнями и наличниками. Он был старый, но еще достаточно крепкий. Сразу за домом начинался сад, в котором были всевозможные фруктовые деревья.

Там же, в саду,  саду располагалась пасека. Двор был ухожен. Всюду чувствовалась хозяйская рука. Николай сделал глубокий вдох.

- Какой удивительный воздух. Просто хочется дышать полной грудью. Как пить воду в жаркую погоду, - сказал он негромко.

- Удивительный человек, Илья Макарыч. Ты посмотри, каких только растений у него в саду нет? Тут же целый ботанический сад. И все своими руками. Я в семь утра пробежки делаю, так он уже около уликов колдует. Потом…, ведь за каждым деревом уход нужен. Саду надо целый год в пояс кланяться, чтобы осенью всей этой фруктовой прелестью наслаждаться. Сложнейшая судьба у него. Всю войну прошел. Пехотным рядовым.

-  Самая страшная должность на войне – пехотный рядовой. Все время смерти в глаза смотришь, - тихо сказал Николай. -  Я не раз бойцов в атаку поднимал. Интересно. Пули свистят, а я наблюдаю, кто как себя ведет. Новичок при первых взрывах, как правило, теряет способность мыслить. Бежит как все, палит налево направо, как все, орет, как все. Зомби. Мышление у него отсутствует напрочь. Даже имя свое забывают. Другое дело опытные бойцы, обстрелянные. Тот бежит осознанно, в полный рост. Страха в глазах нет, а только вызов. Вызов смерти. Не боюсь я, мол, тебя, старуха с косой. И пули его обходят. У меня старшина был, Колька Степанов. Контрактник. Так он молодым всегда говорил, что ваша задача в первом бою просто выжить.

-  Да…. В отечественную  тоже так говорили….  Война во все времена по одним правилам….Так вот, в плен Макарыч  попал через год. Контуженным  немцы взяли его. Рассказывал, что опомнился уже в лагере.  Сбежал через месяц. К своим вышел. Говорил, счастья было – не передать. Думал, дадут автомат, так он в первой атаке с фрицами  за все отквитается. Да не тут то было. Его НКВДшники сразу в оборот взяли.  То, что били много, это одно. Порой хуже фашистов. Провокатором называли, предателем. Он рассказывал, что в камере плакал от обиды. В общем, отправили его в штрафбат. Ранили тяжело сразу, полгода по госпиталям…. Войну в Берлине встретил. А вернулся домой, сосед донос написал, что якобы  шпион американский  Илья Макарыч. На суде вспомнили плен, штрафбат,  и десятку влепили.  Потом лагеря…. Освободился после смерти Сталина. Остальное время в библиотеке работал. Начитанный - жуть. Все прочитал, что написано. В политике хорошо разбирается…, в истории нашей страны. Я с ним часто беседую на политические темы. И что парадоксально,  он зачастую выдвигает такие версии в истории нашей страны, что я диву даюсь. Внимательно слушай его, и не считай его теорию бредом.  Многое, с чем я не был согласен, уже сбылось.

- Ото ж я кумекаю, шош  ты ко мне, Егор Иванович, давно не захаживал? – раздался сзади голос старика.

- Все дела… - уклончиво ответил Егор Иванович, - как поживаете, уважаемый?

- Дык, як я поживаю…, соответственно возрасту. Ложусь спать, господа благодарю за прожитый день. Да прошу помочь следующий прожить….  А чего  нового в мире? – старик поставил на стол графин с медовухой, мед в деревянной вазочке, соты в большой чашке. Сразу запахло медом. Откуда-то прилетела пчела.

- Праздник сегодня большой в поселке. Мишкину землю пропили, - с раздражением ответил Егор Иванович.

- Да …, не удивляюся я….  Всэ идэ по плану. Шо трошечки осталось. Оно ж як говорят, человек пройзошел вид макаки, в нее же нас опять и превратят – он сел на лавку, разлил по стаканам медовуху.

- Познакомься, Макарыч, это друг моего сына, Николай Зацепин.

- Слыхал….  Который  цех рыбный поднимат?

- Пытаюсь, - ответил Николай.

- Угощайтесь, усэ натуральное  - Илья Макарыч взял свой стакан.

 Они чокнулись и выпили.

-Вкусно, - сказал Николай, поставив пустой стакан на стол.

- Вкусно, да только силы рассчитывай,  по ногам шибает сильно с непривычки.  Так шо там приключилось? Мишкину землю пропили? Хошь угадаю кому? – Илья Макарыч заговорчески прищурился. – Магомед купил, окромя его некому.

- Он самый. Народ сначала забузил, я ж грешным делом подумал, что дошло. Родину просрали. Так Магомед машину с водкой подогнал, и все прахом. Сразу кинулись пить. Просто не люди, а стадо животных.

- Так  в стадо и превращают. Стадом же легче управлять. Смотри –  что с образованием делают? Уже, оказывается, учиться вредно. Зачем образованный народ? Он же поймет, что к чему. Так нам сейчас готовят реформу образования – три класса и коридор – вмешался Николай.

- Толи дело коммунисты. Образование лучшее в мире, медицина лучшая в мире.  И все для народа! А пенсии, а бесплатные санатории! Бесплатное жилье!  И люди добровольно отказались от всего этого!  – возмущался  Егор Иванович, одновременно смачно жуя соты с медом.

- Дык люди, воны ж  не добровольно отказались, их же обманули. Ельцин -  пьяница и его команда. А коммунисты твои – жалкие трусы и приспособленцы.  Посмотри на них. Лепечут, как институтки. А когда-то с одной саперной лопаткой людей в атаку на фрицев поднимали.  А подполье, а листовки, а смерть предателям Родины? Вот это были коммунисты. А сейчас….  Так, прихлебатели.  Бюджет вместе с единороссами  делят…,  и между собой пилят. В общем,  оборотни…, что те, что эти.

- Согласен, Илья Макарыч. Не коммунисты они, хвосты поджали, как пес перед хозяином. Я, если честно, себя тоже во многом виню. Когда этот подонок Горбачев к власти пришел, надо было поднимать сознательных коммунистом. Я же видел, как он перед американцами лебезил. Как пидар жопу подставлял. Наебал его тогда Рейган, как последнего пацана.  Все обещал новые технологии, подъем промышленности, села. А Горбачев губу то и раскатал. Армию вывел из стран Варшавского договора, а американцы сразу на наше место. И теперь они в нашу сторону ракетами смотрят. И если что не их нему, через полчаса от России только место на карте останется, это уже ежу понятно. А я видел все. Видел, как соцлагерь разрушается, - Егор Иванович постучал пальцем по столу.  Наши войска в Германии, в Польше – плохо. Наши ушли – американцы тут как тут. Сейчас в кольцо Россию взяли. Для какого дела? Нападение готовят, я думаю. Плацдарм подготавливают.

- Правильно, все идэ по заранее разработанному плану. Помнишь, як  Папанов говорил? А вообще, все дело в деньгах. И мировом господстве. Вся история – это борьба за мировое господство. Вот и Галлы, и римляне, и греки, и татаро-монгольское иго. Та тот же Гитлер. Все хотели мирового господства.

Илья Макарыч разлил медовуху по стаканам.

 Опять чокнулись и выпили. Затем он продолжил.

- Вот и Россия…, лакомый кусок. Нефть, газ, леса немерено. Про рыбу, руду всякую, золото …, это ясно. Отхватить такой кусок – милое дело. Дык вот. Шо балакаю, то сам докумекал. Слухайте…  Россия, та усегда была лакомым кусочком. А как ее взять? Народ мощный, цари не дураки. Пытались войной идти, ни как. Промышленники, купцы – сила. Хошь меж  собой грызлись, но як дело до обиды  Родины доходило, всегда объединялись и достойный отпор давали. И як жешь ее взять, Россию-матушку?  То бишь, поработить?  И тогда прислали нам этого Ильича…, ну Ленина, - Илья Макарыч с хитрецой посмотрел на Егора Ивановича. – Ильич тот,  не простой человек. Поднял страну на бунт, хочь сам був не из народа. И лиха народного никогда не пробовал. И главная задача была у того Ильича – отобрать богатство у купцов русских, и промышленников. Отобрали. Вроде б как народное все. Семьдесят лет покуражились, а тут опять бунт. А теперь богатства все перешли, уже мирным путем, тому, кому надо. Вот это называется завоевание России  мирным путем. Без боя. Нашими же руками, русскими.  Ты теперь глянь по книге, як ее…, ну идэ богатых кажут. Там шо, русские фамилии есть? Где Демидовы, Ивановы, Петровы, Сидоровы?  Нема.  Сплошь фамилии не русские. Иноземцы одни. Тьфу ты господи.  Хотя русских то в стране большинство. И не дураки мы, русские. А почему не богатеем?  Видать кто-то очень мудро регулирует, кому богатеть, а кому водку пить. Так вот. Пройдэ время, и будэ деление народов на высшу расу и низшу. По национальностям.  То, про што Гитлер мечтал. Только мирным способом. К тому мы и идем. И лопнэ Россия с такими правителями, як мыльный пузырь. Щас, мериканцы нефти подкопят, а потом зараз цены на нее вронят. Вот тогда мы и пойдем по миру…. С протянутой рукой.

- Так что за сила эта такая, Илья Макарыч? Что страну нашу завоевать хочет, а русских людей рабами сделать?  – спросил Николай, потягивая медовуху.

- Дык хто ее знат, чи евреи, чи мериканцы…. Я кумекаю  шо ты ее побачишь, силу ту вражью. Я то не…, а ты побачишь, покланешься шо новой власти.  Кланяться будешь, та шапку сымать. Господами называть. Токма не русскими будут, господа твои.  И относиться к тэбэ будут як к рабу свому. Попомнишь слова мои. Ишь, ты в демократию разговоры завели. Дурят народ, а он и рад. Як свиня перед корытом, каши дали – щастья полно. А что готовят к забою на мясо – ума не хватат.

- Ага, я называю это синдром поросенка…, накормили народ колбасой из химикатом, он и счастлив. Точно как поросенок. Ему перед забоем тоже полное корыто каши наливают.  Он в этом корыте по уши. И счастлив! Хрюкает от радости. А то,  что сзади нож точат – не видит. Бабы русские рожать не хотят. А почему?  Детей воспитывать не за что. И через пятьдесят лет нас, русских, половина останется. И придут другие люди. И начнут историческую справедливость востанавливать. Мол, земля эта их когда то была. И погонят нас, как погнали из братских, когда то,  республик.

-  Да…. Я когда в Чечне был, мне дедушка русский в поселке Горагорский рассказывал. Чечены, когда возвращались из ссылки, были ниже воды и тише травы. Это в начале семидесятых. И кто мог тогда подумать, что всего лишь через двадцать лет мы, русские, будем драпать от-туда, как зайцы, побросав    дома, вещи и стариков. Да…. Жалко деда. Убили его все-таки чечены. Пацаны пятнадцатилетние. Так, ради развлечения…. Егор Иванович, вот Союз, такая держава…, почему народ колбасой накормить не могла? – Николай посмотрел на Егора Ивановича.

 - Война…, война виновата. Помню, мама всегда  говорила – лишь бы не было войны. Войны все боялись. И политбюро, и народ. Все ресурсы на армию шли. А Америка специально нас в гонку вооружения втягивала, чтоб значит, экономику подрывать. А еще мы полмира кормили. Соцлагерь продвигали. Конечно, это было ошибкой. Да и нефть американцы специально обесценили. Если б она стоила сто долларов за баррель, как сейчас,  по Бродвею уже демонстрации с красными флагами ходили бы.

- Нет, не согласен я. Все равно народ поймет, кто есть кто. Вот когда я в Чечне был, анекдот рассказали мне. Чечены взяли в плен американского журналиста, француза, и русского прапорщика. Держат их в зиндане  месяц, второй. Выкуп никто не платит. Решили их, значит, расстрелять. Привели в лес. Поставили к оврагу. Ну, положено последнее желание. У американца спрашивают. Тот отвечает – виски мне. Дали. Француз вина захотел перед смертью. Ну, а прапорщик говорит – дайте мне пинка под жопу. Чечены смеются. Зачем тебе, Иван, перед смертью поджопник? А тот на своем. Подошел к нему чечен-верзила и берцем армейским, тем самым, которым московские тыловики обеспечивают их, по жопе прапора со всей силы. А тот выхватывает у них автомат и перестрелял всех чеченов. В общем, сбежали пленники. Пришли к федералам. Сидят у костра, тушенку водкой запивают. И американец и спрашивает у прапора. Почему ты, Иван, сразу нас не освободил. Ты же такой Рембо? А прапор жрет тушенку и отвечает. Мол мы, русские, нация такая. Нам пока поджопник не дашь, мы с места не поднимемся. Так вот я думаю. Поднимется скоро народ русский. Скоро поднимется. Пойдет бунт по стране, - Николай выпустил густые клубы дыма.

- Не знаю…, не уверен. Слишком народ одурманен… - Егор Иванович задумчиво посмотрел вдаль. Хотя надо надеяться и не опускать руки. Конечно, надежда на молодежь.  С них начнется возрождение России. А вот давайте спросим Кольку Степанова. Вон идет по той стороне улицы.

 На другой стороне улице не спеша шел Колька Степанов, местный парень лет двадцати. После окончания десятилетки, как и все ученики, уехал из деревни поступать в техникум. На бюджет не поступил, на коммерческое не было денег. Год слонялся в городе в поисках работы, но скоро приехал в деревню к родителям. Но в поселке тоже не было работы. Вот он и слонялся по улице без дела. Днем отсыпался, ночью пил, как и все его друзья.

- Николай! Поди сюда! – крикнул Егор Иванович.

 Николай оглянулся и не спеша подошел к калитке дедушки Ильи.

- Зрасьте, - поздоровался он и жадно посмотрел на стоящую на столе медовуху..

- Здравствуй Коля, здравствуй. Вот рассуди нас, старых людей. Как ты относишься к тому, что происходит в стране? Ну, вот ты, поддерживаешь ли ты политику правительства,  партию Единая Россия, президента нашего?

- А че? – Колька непонимающе закрутил головой.

- Че че…, как тебе живется? Коля? –  крикнул Николай.

- А че…, ни че… хорошо живется, а че? – опять уставился он н Егора Ивановича.

- Коль, ну, по простому…, тебя все в твоей жизни устраивает?  Или ты хотел бы что либо поменять? – Егор Иванович с надеждой уставился на Кольку.

-Не надо ни че менять. Все хорошо. А зачем менять?

- Коль, ты в армии служил? – спросил его Николай уже спокойно.

- Не…, не служил.

- А почему? – Николай говорил уже спокойно.

- А зачем служить? – Колька все еще ожидал  подвоха в вопросе.

- Ну, как зачем? Учиться военному делу настоящим образом. Чтоб, значит, если что, Родину защищать. – Егор Иванович с интересом наблюдал за Колькой.

- А че мне защищать? Коровник развалившийся? Так он никому не нужен. Хата наша тоже никому не нужна. Так что мне защищать? – Колька заулыбался во весь рот.

- Коля! Ведь есть понятие Родина. А как же с этим? – не стерпел Егор Иванович.

- Дык где она, Родина? Гавно вот это? – Колька показал на развалившиеся совхозные развалины  вдалеке. Так к гробу я видел такую Родину. Были б деньги на билет, я бы уехал себе другую  Родину  искать. А эта земля теперь олигархам московским  принадлежит. И Магомеду.  Моего здесь ничего нет. Какая же это Родина? – он опять заулыбался.

1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39