Медсестра скоро ушла, а Николай продолжал стоять у окна.

- Коля, - от неожиданности Николай вздрогнул.

Он быстро подошел к кровати и склонился над Егором Ивановичем.

- Да, Егор Иванович, я вас слушаю.

- Коля сядь. Там, в шкафу, завещание…. Потом найдешь…,   я все завещаю тебе. Дом, машину, квартира у меня еще есть в городе…. – Егор Иванович говорил с трудом, тяжело дыша.

- Спасибо, Егор Иванович, я….          

- Не стоит благодарить…, ты мне был вместо Ванечки. За могилками нашими приглядывай только…, ведь у меня никого нет, кроме тебя.

- Не беспокойтесь, Егор Иванович. Вы крепитесь, еще выздоровеете. Нельзя раскисать.

- Нет, Коленька, сегодня умру, - по щеке Егора Ивановича скатилась слеза, - ты знаешь, жалею очень, что Ваньку так воспитал. Правду говорить, за счастье народа русского воевать. Честным быть. Поплатился он за мое воспитание. А научил бы я его лицемерию, деньги воровать из казны, связи нужные заводить – живой бы он был сейчас. Да и я при нем, Оленька бедная… - Егор Иванович всхлипнул. По его щекам катились слезы. Николай тоже не смог сдержать себя. Ком в горле мешал говорить. С трудом он выдавил из себя:

 - Все правильно вы говорили. И Ваньку правильно воспитали. Придет время, люди поймут, где правда….

- Нет, я ненавижу свой народ. Им врут, а они верят. Сидят по уши в говне, и верят в лучшую жизнь. Их откровенно грабят, а они опять идут и голосуют за тех, кто их грабит.  Отупевшая нация…, хотя это плоды воспитательной работы Компартии. Я уверен, в нашей стране все развивается по заранее спланированному сценарию, который рассчитан на столетия. Сначала Ленин провел революцию и забрал все богатство у русских промышленников и купцов, потом семьдесят лет народ русский превращали в тупых баранов. Потом Ельцин  все пропил. И к власти пришли новые русские…, хотя русских там нет и в помине. И сейчас наш народ просто уничтожают. А он и заблеять боится. Жаль, что я дожил до таких времен. Все, Коленька, развивается по спирали. Была революция семнадцатого года – была революция девяносто первого года. После революции семнадцатого – НЭП, после девяностых – тоже подъем экономики. После НЭПа террор тридцать седьмого, развал армии, война. Сейчас мы стоим на пороге террора.  Армию уже почти развалили…. А дальше, Коленька, опять новый Гитлер, и превосходство одной нации, уничтожение другой. Только в сорок первом году русский народ стеной встал за Родину…. А сейчас…. Помнишь, что Колька  сказал…? Не его это Родина. Не пойдет он за нее воевать. Поэтому нас голыми руками…, а потом сделают рабами, или роботами…. Все, Коленька развивается по спирали…. Русская нация в большой опасности….

- Егор Иванович, все еще образуется, русский народ еще поднимется….

- Нет  Коленька, это катастрофа русского народа, это его уничтожение. Если хочешь – геноцид.  Хочешь уничтожить народ – поменяй ценности. Сейчас главная ценность – это колбаса. Дело только во времени. Десять, от силы двадцать лет, и Россия развалится,  как карточный домик на мелкие губернии. И придут к власти иноземцы. Уже сейчас идет самое настоящее уничтожение  русского народа. Придумали даже специальную статью – экстремизм. Это, значит, если ты заявишь громко, что русский, так тебя в каталажку…. Это уже экстремизм. Пацаны молодые вон, пытаются за себя постоять…. Так их на зону лет на двадцать…, чтоб другим неповадно было. А иноземцы их режут и стреляют на улицах. Пацанов русских безнаказанно убивают.  И иноземцам этим  ничего, откупаются суки….

- Егор Иванович, вы попейте – Николай поднес стакан с чаем.

 Тот сделал несколько маленьких глотков и продолжил.

- Слушай меня внимательно, Коленька. Тебе нужно приспособиться к новым порядкам. Если хочешь – к новой морали. Это в наше время учили справедливости, говорить правду, быть честным. Сейчас другие правила. Смена ценностей. Быть богатым и воровать – это почетно. Если ты честен  но беден – ты лох. Если ты не примешь их, у тебя ничего не получится в жизни. Сейчас главное  – угодить власти. В стае жить – по волчьи выть. Примешь законы стаи – будешь заниматься бизнесом, заработаешь денег. Все будет хорошо. Не примешь законы – стая тебя сожрет, и не подавится. Жалко, не тому я учил Ваньку. Счастье народа, справедливость, благополучие Родины…. Все это прошлое. Запомни, Коленька, - авторитет человека в наше время определяет количество денег, которым тот располагает. И не важно, каким путем он их получил. Не важно, что у него руки по локоть в крови, что он обокрал своего отца, брата. Важно, что у человека много денег. А значит он герой нашего времени. Вот такая, брат, философия… -  Егор Иванович закрыл глаза. Дыхание его было неровным, он начинал задыхаться.

- Я это уже понял…. Но воровать…, грабить… - Николай замолчал недоговорив.

 Неожиданно Егор Иванович стал бредить.

- Оленька, Оля, Олюшка… - он шептал слова, как бы во сне. Его голова запрокинулась назад. Руки мелко дрожали.

 Николай сидел неподвижно, понимая, что это последние минуты жизни этого человека. Сначала он сидел молча. Потом из глаз потекли слезы. Перехватило дыхание. И он заплакал. Как  плачут в детстве. Навзрыд. Николай сидел ровно, неподвижно, положив руки  на колени. Он плакал громко, плечи его тряслись, слезы скатывались по щекам. Егор Иванович уже беззвучно шевелил губами, он сильно побледнел, дыхание стало прерываться. Неожиданно он глубоко вздохнул, затем  открыл глаза, посмотрел на Николая. Тот встрепенулся, подумав, что Егору Ивановичу стало легче. Он привстал, склонившись над Егором Ивановичем.

- Не плач, сынок, - отчетливо сказал Егор Иванович, улыбнувшись.                        Дыхание его  остановилось, и он затих, откинув голову назад.  Старик  лежал с открытыми глазами и с широкой, открытой улыбкой. Николай закрыл ему глаза ладонью. Затем  встал и перекрестился. Неторопливо и спокойно он  сложил руки на груди покойнику, взял свечу в шкафу и зажег ее.  Ему почему то стало легко. Как будто Егор Иванович забрал с собой в мир иной его боль, переживания. Абсолютно спокойный, Николай стоял и шептал молитву. Давно, еще в Чечне, его научил этой молитве батюшка, который приходил отпевать убитых. По его лицу продолжали  бежать слезы. Хотя сердце уже билось ровно, боль в груди отступила. Он прощался с близким человеком.

  Хоронили Егора Ивановича на другой день после обеда. В последний путь его провожали Николай, дядя Миша,  дедушка Илья, и старый пес Багратион. На окраине деревни им встретилась пьяная компания. Ванька Красиков с женой, Витька Прозоров, и еще две какие то приезжие пьяные  бабы. Они с трудом шли по непролазной грязи, смеясь и поддерживая друг друга от падения.

- О, глянь. Секретаря партейного  хоронят!  Глянь, какие то почести! Салют ему! – Светка залилась пьяным смехом.

 - Замолкни, дура. Покойник ведь  – осадил ее муж, перекрестившись.

- А я чо…? Вот колбасы при коммунистах не было, правда, Люсь?

- Да какая колбаса? Одеколон пили!  А  щас? Вон, Магомед,  водяру  какую возит классную!  Дешёвая! – Васька Красиков громко икнул, еле выговаривал слова.

Николай  равнодушно прошел мимо пьяной компании. Он шел за подводой, на которой лежал гроб с телом Егора Ивановича.

- Вот за счастье этих людей ты боролся, - сказал он негромко, склонив низко голову.  – Оказывается,  все дело в колбасе…. – Николай положил руку на гроб, придерживая его на дорожных ухабах. Голова Егора Ивановича качалась на ухабах. Скрещенные на груди руки подпрыгивали. На губах застыла улыбка. Он как бы улыбался, или смеялся над проходившими мимо пьяными людьми. Но улыбка была какая то мертвая….

 Тяжелая грязь прилипала к сапогам. Мелкий дождь моросил не переставая. Шли молча. Одежда промокла, грязные сапоги с трудом отрывали от земли, то и дело скользя по грязи. Лошадь тяжело тянула подводу по разбитой дороге. Дядя Миша изредка  несильно стегал ее кнутом. Старый пес Багратион семенил рядом,  низко опустив голову.  Он как будто понимал, что провожает в последний путь хозяина. Сопровождающие время от времени хватались за подводу, чтобы не упасть. Шли молча….

В последний путь провожали заслуженного человека. Всю жизнь который посвятил служению своему народу. Целью которого было не личное обогащение, а процветание своей страны. И он проиграл эту борьбу. Победило ханжество, вранье, лицемерие. И сейчас его везли хоронить.  Как проигравшего. Под песни спивающегося народа. Как будто и не было трех Орденов Славы за Великую Отечественную. И ордена трудового красного знамени за целину. И район лучший по всем показателям, и работа без выходных и отпусков на благо этих людей. Как все поменялось. СМЕНА ЦЕННОСТЕЙ. Николай вспомнил, как год назад он присутствовал на похоронах местного криминального авторитета. Пышные похороны, множество венков. Представительные делегации от бандитов и местной власти.  Как начальник милиции высыпал горсть земли в могилу и перекрестился. Как Кирилл говорил пламенную речь о безвременной кончине уважаемого человека. СМЕНА ЦЕННОСТЕЙ.                            Вернулись с кладбища уже по темному. Без лишних разговоров выпили за упокой души и разошлись по домам. Николай несколько раз выходил из дома   покормить Багратиона, но тот не появлялся. Не пришел он и на следующий день, и через неделю. А когда Николай на девять дней пришел на кладбище  к Егору Ивановичу, то обнаружил там мертвого Багратиона. Тот лежал у изголовья могилки, положив голову на лапы. Над ним роились мухи. Видимо он так и не ушел от хозяина. Так и подох, толи с голоду, толи с тоски.

 

НЕВЕРОЯТНАЯ ИСТОРИЯ, ПРИСНИВШАЯСЯ В НОЧЬ, С ЧЕТВЕРГА НА ПЯТНИЦУ

 

 ГЛАВА 3.

 Сентябрь  2168 года.

 

  1.

 

Ян радостный вбежал в комнату Розы и остолбенел от неожиданности. В комнате кроме Розы были еще Фиона и Суним.

 Роза подошла к мальчику и обняла его.

- Не бойся, это наши друзья…. Фиона и ее муж Суним.

Ян встревожено посмотрел на Розу.

- Ян, мы твои друзья. Не бойся нас – Фиона дружелюбно посмотрела на Яна.

Роза проводила мальчика к столу и посадила его за стол.

- Вот твоя любимая паста, - сказала она слабым голосом.

- Матушка Ро, ты почему такая расстроенная? Что-то случилось? – спросил встревоженно Ян.

Роза действительно выглядела разбитой. Бессонная ночь сделала свое.

- Нет, мой мальчик, - устало улыбнулась она, - все хорошо, не волнуйся.

-  А вот я ничего хорошего не вижу! - вдруг взорвалась Фиона.

Она резко встала и заходила по комнате.

 Ян опять тревожно посмотрел на Розу.

- Суним! Может ты, как мужчина начнешь разговор? – властно спросила Фиона.

Суним встал и, взяв Фиону за плечи, усадил ее на стул.

- Самое главное не паниковать, всегда можно найти выход - он сказал эти слова медленно, почти протяжно.

Затем он подошел к окну и начал говорить не оборачиваясь.

- Ян, приключилась одна неприятная история…с тобой и Яночкой.

Суним говорил медленно, тщательно выговаривая каждое слово.  Все притихли, уставившись на него.

- Ян, ты встречался в этой комнате с Яной, девочкой из отряда Р.

Ян поднял голову и тревожно посмотрел на Розу.

Да, мой мальчик, мне все рассказала Яночка – сказала Роза. Ее глаза были полны слез.                                                                                               - Говори правду, они помогут. Доверься им, это мои друзья.

- Ян, ты встречался здесь с Яночкой, и в результате  у Яны будет ребенок, - опять резко сказала Фиона, заходив по комнате.

- Какой ребенок? Удивленно посмотрел на Розу Ян.

- Сулим! Ты можешь, как мужчина, объяснить, как делают детей – опять взорвалась Фиона.

- Я что врач? – возмутился Суним.

- Ты мужчина, - бросила она в сторону мужа и, обернувшись к Яну, резко сказала:                                                                                                          - В общем, будущий отец, слушай меня внимательно. Ты встречался здесь с девочкой?

- Да, я встречался с Яной. Мы уже пять месяцев остаемся вместе в этой комнате. Я хотел сначала признаться тебе, тетушка Ро…. Получилось все случайно. Я сам не знаю, как ключ оказался у меня…. В общем я хотел пошутить…, а когда принес ключ, то встретил здесь Яну. Нам было так хорошо, что я не вернул ключ. Мне стыдно, тетушка Ро! - Ян говорил раскаянно, горячо. При этом он виновато смотрел на Розу. Та расплакалась, закрыв лицо руками. Мальчик быстро подскочил к ней и, обняв, принялся успокаивать.

- Так, только без соплей, - опять вмешалась Фиона. – Суним, да в конце концов, ты можешь объяснить ему, что произошло?

- Что объяснить.? - Суним испуганно посмотрел на жену.

- Как дети делаются…. Или ты уже забыл?

- Нет, конечно. Ян, ты …, в общем ты был с Яной без одежды?

- Да, мы сначала случайно разделись, нам было очень приятно, когда мы обнимались с Яной. И мне, и ей. Мы делали это каждый раз, когда встречались – наивно ответил Ян. Он подошел к окну и отвернулся, нервно сжимая пальцы рук.

- От этого у Яны будет ребенок. А это – нарушение режима и нас всех утилизируют,  - зло сказала Фиона, нервно барабаня пальцами по столу.

 - Какой ребенок? Почему? Ведь дети появляются в лаборатории?

- Дети могут появляться и в семье, когда мужчина и женщина обнимаются. У всех, кроме русинов так происходит. Только вы, русины, рождаетесь в лаборатории. Там искусственно осеменяют девушек, и те в инкубаторе вынашивают, а затем рожают детей. Потом их привозят сюда и держат здесь до восемнадцатилетнего возраста. Затем, после стерилизации, русинов отправляют на работу в резервации. Так распорядился СПАСИТЕЛЬ. Такова доля русинов – негромко сказал Суним

- И что же теперь будет, - Ян с тревогой смотрел на Сунима.

- По закону мы должны рассказать обо всем в службу режима, а те должны будут утилизировать тебя, Яну и Розу. То, что произошло, есть тяжкое нарушение режима. За это только утилизация.

- Что такое утилизация? – взволнованно спросил Ян.

1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39