Cтраница 15

Николай жадно затянулся и на минуту замолчал. Опустил голову, сдерживая слезы. Затем сделал глубокий вдох и продолжил.

- Взводный подскочил,. Рассказывает…, губы трясутся, руки ходуном… Чеченка эта, Фатима, пришла в палатку, поставила бидончик с кашей и быстро вышла. А в бидончике этом взрывчатка с гвоздями. Ну и долбануло…. Минут через десять, когда мы собирали убитых по частям,  тащат мои бойцы ту самую Фатиму. Недалеко ушла, догнали. Тянут ее, а она Аллах Акбар,  Аллах Акбар верещит. Потом выяснилось. Брата ее убили еще в первую компанию. Вот, значит, решила отомстить. А у меня руки в крови по локоть, перед глазами кишки Кольки Синицына… глаза его….

Ну, когда, значит, подвели ее ко мне, говорю….  Тихо так сказал, говно кипит внутри, сдерживаю себя. Зачем, говорю, ты это сделала. А она в ответ – Все вы, русские свиньи, умрете…. И опять Аллах Акбар. Ты знаешь. Вот убей меня не помню, что дальше было. Бойцы потом рассказывали…. Схватил я ее за горло…. В  общем,  передавил ей позвонки, столько злости было. Меня оттащили, в палатке водки выпил, успокоился. Ну а бойцы мои девку эту в лесу закопали.  Ну, чтоб шума лишнего не было. Ну а потом веселуха началась – Николай затянулся и на минуту замолчал.    -  Нашли могилу ее родственники. И понеслось. Прокуратура….  Придумали, что я ее изнасиловал…,  процесс показательный.  Вроде бы, как и не она уже палатку нашу взорвала, и восемь трупов не было…. В общем,  дурдом.  Мне все прокурор говорил…. Дело,  мол, политическое…. Ну, и ввалили мне по полной. За изнасилование и смерть восемь лет. Свои же посадили. Как будто я ваххабит какой-то, а не комбат российской армии. Дурдом….

- Ну, а ты не пробовал прошение президенту, объяснить, как было – вставил Кирилл, наливая коньяк.

- Кому то объяснять!!! Он по телевизору обнимается с ними, а те нам в это время  кишки потрошат…. А прокуроры разбираться будут? Они сейчас как в тридцать седьмом работают. Команда поступила фас  – сожрали. И ни какой тут, на хрен, закон не поможет. По секрету мне сказал комбриг,  когда я уже на зоне был. Приезжал на свиданку. Из Москвы было указание – закрыть. Чтобы, значить, справедливость продемонстрировать.  От обиды злой был на всех. Особенно когда прокурор обвинительную речь толкал. Он меня поливает по всякому, и насильник, и провокатор…, а я думаю -  что для меня сейчас Родина? Вот этот прокурор и есть – Родина. И на хрена я за этого козла, получается, кровь проливал и жизнью рисковал. И понял я тогда, что больше нет у меня Родины…. Украли  ее у меня.  Отбарабанил пять лет на зоне под Архангельском и по УДО откинулся. Ехать некуда. Вот, прибыл в родной город. Один. Как ветер в поле….  Ладно, давай выпьем. Нагрузил я тебя своими проблемами.

- Давай, за все хорошее – Кирилл выпил залпом.

Опять закурили. Наступила пауза. Каждый думал о своем. Закуска на столе стояла почти не тронутая. Только пепельница уже не вмещала окурки.

Кирилл нажал кнопку громкоговорителя:

 - Оля, зайди ко мне, пепельницу поменяй и еще коньяк принеси.

Через минуту вошла секретарь. Незаметно она поменяла пепельницу и поставила на стол еще одну бутылку коньяка.

- Кирилл Викторович,  вас главный архитектор дожидается, сказал что важный вопрос.

- Меня сегодня ни для кого нет! – вдруг крикнул Крамель, - ко мне кореш приехал, друг детства. Пошли все к ебеней матери!

- Хорошо, хорошо – секретарша подхватила поднос и выскочила  из кабинета.

- Работа собачья, ни днем, ни ночью…. Выходные тоже работаю….  Ну, Колян, давай за дружбу…. Конечно, расстались мы тогда не по человечески…. Зато как  дружили десять лет. Помнишь…, один за всех и все за одного.

- Помню, Киря, помню. Ну да ладно, времени много прошло…. Ты то как? Я слышал, Ваньку Иванова завалили?

- Дурак он, Ванька. Говорил ему, не лезь в водочный бизнес. Там кавказцы все контролируют. Не послушал…, за что головой и поплатился. Я тогда милицию в городе возглавлял. Киллер четко сработал. Ни каких улик. В общем - глушняк.  В прошлом месяце год был.  Мама его через месяц умерла, а Егор Иванович в Крюковку перебрался. Районный центр, сто километров от города. Глушь, да пьяницы…, ничего про него не знаю. Хотя… надо бы съездить, проведать.  Может денег дать….

- Давай…, не чокаясь…, за Ваньку – Коля поднял свою рюмку. 

- Ну а твои родители как? Помнишь, как они нас застукали на хате?

- У моих все нормально. Перевез их в Чехию. Домик там у них, домработница. Занимаются здоровьем. Отец, правда, пить стал…, хочу закодировать его.

Кирилл сделал небольшую паузу и добавил:

- Катя со мной живет, мальчик у нас…, уже большой. Она же сразу после школы родила…,  на работу так и не пошла. Дома садом занимается. Розы ее страсть. Разные  сорта разводит. На выставки ездит.

Николай подошел к окну, сделал несколько глубоких затяжек.

- Да…, время, время. Как река, течет себе…. Не остановить. Нам уже почти по сороковнику. А вроде бы недавно футбол гоняли.

- Да, время… - неопределенно сказал Кирилл, - я рад, что ты приехал. Считай, что черная полоса у тебя кончилась. В этом городе я хозяин. Будешь работать у меня. Квартиру я тебе дам. У меня свой жилой фонд имеется. Машину служебную…. В общем, за новую жизнь!

Кирилл подошел к столу, наполнил рюмки коньяком. Затем взял рюмки и подошел к Николаю, который стоял у окна.  - Я рад нашей встрече, давай за тебя…. Если честно, друзей у меня нет… Один, положится не на кого. Так, чтобы назад не оглядываться. А вот тебе верю. Друзья чокнулись и выпили.

- Спасибо тебе, Киря…, вернее Кирилл Викторович – поправился Николай.

- На службе Кирилл Викторович, а в остальном – Киря, как тогда, давным –давно.

Друзья обнялись.

- А знаешь что, поехали ко мне, Катька обрадуется – Кирилл радостно посмотрел на Николая.

- Кирилл, давай в другой раз. Неудобно, я после зоны…. В общем,  еще немножко ЗК. Приведу себя в порядок, обязательно повидаемся.

- Ну, хорошо. Тогда поехали, я тебя на квартиру отвезу. Да…, вот возьми на первое время – Кирилл достал из сейфа толстую пачку денег и бросил на стол перед Николаем.

- Нет, нет, денег мне не надо. У меня еще после зоны немного осталось – Николай отодвинул деньги

- Это подъемные. Привыкай жить красиво. Сейчас возьмешь жратвы  в супермаркете, закажешь проституток и гульнешь дней эдак на пять. На работу я жду тебя через неделю. Все поехали.

Друзья вышли из здания мэрии, сели в машину. Водитель резко взял с места. Впереди завыла сиреной машина сопровождения. Встречные машины покорно уступали дорогу, гаишники отдавали честь, похожие провожали их взглядами.

- Ничего себе, жизнь и вправду меняется к лучшему – подумал Николай и улыбнулся. Впервые за много времени ему стало радостно на душе.

2.

Яркий луч утреннего солнца светил прямо в лицо. Николай несколько раз менял положение головы, но солнце как будто дразнило его, снова и снова резало светом. Не выдержав, он открыл глаза. Ему вдруг стало весело от этого назойливого солнечного лучика. Как маленький ребенок пристает утром со своей игрой. Ему вспомнилась дочь Катя…. В те редкие дни, когда он оставался по утрам дома, и когда хотелось ужасно выспаться, Соня зеркальцем из-за двери светила ему в глаза. Николай начинал вертеться, отворачиваясь от лучика света, а Катюшка  заливалась громким смехом. И не было ничего, приятнее  этой минуты. Николай соскакивал с кровати, хватал дочь и подбрасывал ее к потолку. Та заливисто хохотала, а Николай чувствовал себя самым счастливым человеком на земле.

  Сев на кровать, он поджал ноги под себя и огляделся вокруг. Красивая комната, дорогая мебель, люстра из хрусталя. На окнах массивные шторы…. Уже год, как он работает у Кирилла.  Большая квартира с дорогим ремонтом и шикарной мебелью. Служебный джип. Он в команде мэра города. Все проблемы решаются мгновенно. На перекрестке на красный свет, под любой запрещающий  знак,  пьяный  за рулем  – все это доступно ему – человеку из команды мэра.  Двери любого кабинета открывались в первую очередь. Все дела откладывались, когда входил он.  Он – приближенный к власти. К правящей верхушке города, для которой позволено все на подвластной территории. Для которой закон служит только для укрепления их власти и влияния. И как же велико это слово – власть.  Вот она – цель борьбы. Власть над людьми, власть над законом. Власть – это неограниченные возможности во всем. В контроле над распределением денег, назначении и снятии с должностей.  Возможность наказать невинного,  и оправдать виноватого.  Власть выше морали. Ибо она, власть, и определяет, что есть мораль.

 За год работы в команде Кирилла  Николай понял, насколько вся верхушка поражена кощунством и лицемерием. На всех трибунах, на телевидении, радио, Кирилл выступал борцом с преступностью, за интересы горожан. Но для достижения своих целей он с легкостью нарушал закон, откровенно грабил городскую казну. С одной стороны Кирилл любил преподнести себя глубоко верующим человеком.  Но после церкви он мог всю ночь развлекаться с проститутками в бане, откровенно изменял жене со своей секретаршей.

 Чем больше Николай вникал во все происходящее, тем больше его тошнило от всего этого лицемерия и беззакония. Он, кадровый офицер, всю свою сознательную жизнь посвятил служению Родине. Воспитанный в духе патриотизма, для него был святы понятия чести и справедливости.  И сейчас ему больше всего хотелось уйти от Кирилла.  А началось все с того, что тот пригласил его в ресторан, где представил своим друзьям.

- Господа! Знакомьтесь – боевой офицер,  друг детства, Зацепин Николай Павлович. С сегодняшнего дня – моя правая рука. Прошу принять его, как нашего общего друга. Знакомьтесь.  Вот  полковник запаса, бывший мой зам по УВД, Кравченко. Он контролирует вопросы с милицией – Кирилл  представлял свою свиту Николаю.

- Это Иван Петрович, он у нас заведует городским имуществом. А это служба безопасности – Кирилл перешел на шепот, - уважаемый Вениамин Абрамович.

- Полковник запаса, комитет госбезопасности,  Ковель – представился мужчина в черном пиджаке.

- Это архитектура города – Слава, он еще молод, - Кирилл по-отечески похлопал молодого человека, - Вот наши финансы – Маргарита Павловна.   Ну а это очень уважаемый человек, должность не будем называть, - Кирилл подвел Николая к седому мужчине, руки которого были сплошь  в наколках – просто Дмитрич – представил он его.

- Я слышал, ты только откинулся? – пробасил тот, хмуро взглянув на Николая.

- Дмитрич, не откинулся, а освободился. Привыкай к нормальному языку. Потом поболтаете на фене – Кирилл повернулся ко всем и торжественно начал:

 - Господа, хочу поздравить вас с очередной победой!  Молочный комбинат перешел под мой,  извиняюсь, под наш контроль.  Вчера мы с прежними хозяевами подписали договор купли – продажи. Контрольный пакет акций у меня.

 Он начал говорить какими-то непонятными для Николая словами. Секретарь принесла шампанское и коньяк. Пили много, почти не закусывая. Николай старался вникать в происходящее, но так и ничего не понял. Скоро все разошлись, и Николай с Кириллом остались одни.

- Кирилл Викторович, я ничего не понял. Какие-то акции, липовые договора, и еще многое другое…. Мне, видимо, еще надо поучиться вести дела?

- Все очень просто, - Кирилл налил себе и Николаю по полной рюмке коньяка. – Все очень просто,-  повторил он, выпив не закусывая. – Я хозяин этого города. И все…, ну может быть не все, но большая часть этого города должна принадлежать мне. Знаешь, как в революцию семнадцатого года была экспроприация заводов и фабрик. Так и я сейчас, экспропр-р-риуиру….  В общем, кесарю - кесарево, слесарю – слесарево - он не смог выговорить сложное слово.

- Так вроде бы была эта, ну как ее…, ну Чубайсовская афера под названием ваучерная приватизация.

- Какая к ебеней матери приватизация!? Вот молочный комбинат. По какому праву он достался этому старому пердуну Козикину? Кто он такой? Старый комуняка? Так пусть идет, митингует на площадь с красными флагами. То, что он был директором этого комбината не значить, что он должен быть его хозяином. Хозяином должен быть сильнейший. Это – закон джунглей! – Кирилл был уже на веселе.

- А как он согласился отдать свой комбинат? – спросил Николай.

- Все очень просто. Я тебя познакомил с командой. Она работает на меня. Там есть представители всех решающих служб города. Начиная с милиции и службы безопасности, и кончая криминальным авторитетом. По ситуации, каждый выполняет свою роль. Козикина сломали быстро – менты подкинули сыну наркоты и закрыли в камеру с зеками. Дмитрич, он же криминальный авторитет по кличке Седой, отправил маляву в изолятор, чтобы парню устроили веселую жизнь. Его там зеки пару раз пропустили по кругу. Папа сразу ко мне прибежал. Сейчас мальчик дома жопу залечивает, комбинат у меня. Все просто.

- Ну…, как-то жестоко… - Николай покачал головой.

- Привыкай к жестокости. Ты же на войне был, там тоже чехов жалко было?

- Вообще-то, мирных было жалко… - Николай закурил.

- У нас здесь тоже война. И я тоже повоевал, поверь мне. Старайся поменьше рассуждать о справедливости. Кончилось время – каждому по потребностям, от каждого по способностям. Новое время – капитализм. Помнишь, в школе учили?  Угнетатели, эксплуатация человека человеком…, ну и остальная хрень коммунистическая. Так вот, мы уже при капитализме живем, и методы работы – капиталистические. Нуда ладно, загрузил я тебя. Поехали лучше ко мне домой, хоть Катюху мою увидишь. Ты же тоже по ней сох в школе? – Кирилл взглянул на друга  с ухмылкой.

- Не помню…, времени много прошло – уклонился Николая. – Давай в другой раз.  Я хоть на человека стану похож, а то после зоны как то неудобно.

- Ну, как знаешь, - Кирилл не стал докучать Николая.

  … После того разговора Николай долго убеждал себя, что миром управляют сильнейшие, что времена справедливости кончились. Что есть царь и подданные.  Что капитализм – это в первую очередь богатые и бедные, что принцип новой власти – прав тот, у кого больше денег. Что принципы справедливости ушли вместе с социалистическим строем.  Но внутри у него каждый раз все переворачивалось, когда очередная жертва попадала «под каток»  Кирилла. Он даже несколько раз просил Кирилла, чтобы он подыскал для него другое занятие, но тот все отнекивался.

 Николай резко встал с кровати и подошел к шкафу. Одев спортивный костюм, он выскочил на улицу. Пробежки по утрам стали для него привычкой. Он бежал трусцой, размышляя о сегодняшнем дне. Его маршрут пролегал вдоль речки Монька. Неширокая, с крутыми берегами, она славилась быстрым течением и глубокими омутами.  - Раз, два, три…, - он любил читать вслух, когда бежал. Это помогало ему дышать. Он практически не чувствовал нагрузки, сердце билось ровно, дышалось легко. Словом  - бег приносил ему огромное удовольствие. У него даже повышалось настроение на этих пробежках. Перебежав по мосту на другую сторону реки, он оказался на живописной дороге, ведущей к городским дачам. По обе стороны росли огромные дубы. Своей кроной они образовывали большой коридор.  Машины здесь ходили редко, в основном по выходным. Поэтому воздух был чистым, бежалось легко и на душе было как-то радостно.  Николай всерьез подумывал купить здесь дачу и перебраться на постоянное жительство. Он привык к одиночеству.  Свободного времени у него почти не было, Кирилл нагружал его работой по полной. Да, к тому-же, постоянные стрелки и гулянки в кабаках, банях. При 

1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39